Владимир жестом показал «и так далее» – покрутил кистью с вытянутым указательным пальцем.

– Вы уходите от темы, Владимир, – сказал я, чувствуя, что дракон, желая утолить «голод молчания» (это я таким образом решил назвать ситуацию, когда вечное высшее существо начинает много рассказывать смертному вроде меня), заворачивает не туда. – Вы хотели что-то обсудить.

– Именно, Виталий Александрович, – сказал Владимир и опустил голову ещё ниже. – Я прямо сейчас ощущаю взгляд нескольких пар глаз: Сергея Казимировича и Анугиразуса, что смотрят от вашего лица, и Пенутрия, что глядит отовсюду. Мы сейчас в центре внимания…

На мгновение я и правда почувствовал чужие живые нити, ухватывающие каждую секунду нашего разговора, будто записывающие его. Хотелось нахмуриться, прогнать их, но, похоже, нельзя.

– Как бы мне ни хотелось не объединяться с Евгением, – продолжал Владимир, – объединиться придётся. Просто потому что это часть сценария. Проследуем же ему, Виталий Александрович.

– Тогда не совсем понятно, в чём смысл был мне лететь к вам, тут собираться всем кагалом да толочь воду в ступе? – спросил я. – Почему бы просто телеграмму не послать?

Я нутром почувствовал возмущение Сергея Казимировича, эхом отозвавшееся в моей голове фразой: «Держи себя в руках!». Владимир посмотрел по сторонам, будто рассчитывал увидеть кого-то постороннего, а затем посмотрел на меня, наклонив голову набок, и сказал:

– Виталий Александрович, всё происходящее – театральная постановка. Наши переговоры, насколько бы нелогичными они ни были, нужны для хроники, которую ведут в реальном времени. Не удивлюсь, если за тобой следили ещё со времени твоей службы. Может, ещё даже с момента рождения. У тебя очень говорящая фамилия, смысл которой донести до разных языков не так уж и сложно. Слово «чудо» есть в каждом.

– Странновато себя ощущать одним из центральных героев «произведения», в котором невольно участвуешь, – сказал я, почувствовав нечто странное на душе. – Как будто ты лишь марионетка в чужих руках. У меня уже не получится соскочить. Ни у кого не получится.

– Это так, – Владимир кивнул. – Поэтому давай лучше исполним свою роль. Я надеюсь, что ты не погибнешь. Останешься в живых – заслужишь место в моей Аллее Героев.

– А если погибну? – спросил я из интереса.

– Погибнешь, исполнив долг, значит заслужишь посмертно, – ответил Владимир как ни в чём не бывало. – Так или иначе, ты уничтожишь врага России. Могущественного врага.

– Чудно, если так, – я вновь покосился на Владимира. – И всё же, какое вам дело до России? Я могу понять чувства Евгения к моей стране, но ваши – нет. Про вас я совсем мало знаю.

– Коль уж назвался русским драконом, буду добр таковым являться, – Владимир улыбнулся, обнажив острые зубы. – Евгения заставил полюбить Россию сон на русском языке, ваша самобытность, ваша история. Меня же – даже не знаю. Может быть, любовь Владислава Трофимовича к моей посланнице Зинаиде. Только вы умеете любить так, как любил её он. Меня вдохновила эта… Синергия Дракона и Человека, насколько прекрасно одно сочетается с другим. Моё покровительство над вашей страной было подобно этой синергии, где Россия – олицетворение человеческого, а моя семья – драконьего. Твоя жена, к слову, это подтверждает.

– В каком смысле? – спросил я.

– Евгений умело совместил в ней человеческое и драконье начало, создав совершенно уникальную единицу, – ответил Владимир. – В ней заложен большой потенциал, который, быть может, когда-то видоизменит страну…

«Очередной видоизменяльщик нашёлся, – буркнул Сергей Казимирович в моей голове. – Слушай внимательно его, сынок, вдруг в недобрых намерениях проговорится?»

«Слушаю, слушаю, – сказал я. – Мне тоже эти его мысли не очень нравятся».

– С другой стороны, это решать вам, а не нам, – продолжил Владимир. – Мы лишь иногда ставим эксперименты. Светлане Сергеевне повезло дважды оказаться под нашим взором: один раз в качестве возвращённой души, а второй – в виде первого получеловека-полудракона.

В глазах Владимира загорелся огонёк, какой загорается в глазах учёного, которому в голову ударила чудесная идея и с каким он кричит «Эврика!».

– Довольно экспериментов, – сказал я строго. – Как только всё закончится, я вернусь обратно домой и хочу прожить жизнь, как законопослушный гражданин. Вместе со Светой.

– Да будет так, – сказал Владимир. – Давайте подпишем бумаги, Виталий Александрович.

«…Ох уж этот моветон в исполнении высокотехнологичных высших существ…»

***

По выходе из Форума меня встретил Сергей Казимирович. Он был в хорошем расположении духа и повёл меня в сторону большого кирпичного особняка, стоявшего не очень далеко от Форума и резиденции Владимира. Обросший декоративными растениями, окружённый шепчущим садом, он смотрелся как старинный (века эдак девятнадцатого или начала двадцатого) дом знатного человека, любившего пространство и спокойствие.

«…К слову, старинный архитектурный стиль был применим лишь для жилья, но отнюдь не для заводов и фабрик. Уж там всё было очень и очень технологично, без изысков, бумажной волокиты и почтовых голубей…»