Она уже забыла, когда ее в последний раз кто-то носил на руках в сознательном возрасте. Самое удивительное в ее ситуации это странный комфорт, который она сейчас ощущает. Над ней раскачивается и расплывается яркое небо, а ее голова упирается в мощный бицепс Увальня, а точнее, в плечевую часть его костюма, и этот контакт уже не вызывает подозрений. На нее навалилась какая-то странная слабость, но рана почти перестала болеть, а в голове по-прежнему нет ясности. Она решила, что нужно сказать хотя бы несколько слов, но даже язык ее не послушался, получилось тихое мычание, почти стон. Что же такое с ней происходит?

Ей осталось только довериться тому, кто ее тащит на руках, словно спеша остаться с ней наедине вдалеке от всех. Эта мысль ее позабавила, ведь она, конечно, предпочла бы, чтобы на месте Увальня оказался Шоршех… Но кто она такая, чтобы ее носил на руках сам глава клана, пусть даже самого молодого среди всех кланов Сарги? Но помечтать-то можно!

Но небо вдруг исчезло, и шаги Увальня гулко зазвучали по деревянному полу. Уже пришли, так быстро? Майра сильнее вцепилась в его руку, и не потому, что побоялась упасть, а потому, что так комфортнее. Насколько такое поведение абсурдно, она уже почти не задумывается. Все идет не так, и она совсем перестала что-либо понимать. Снова гулкие шаги, словно по ступенькам, и вот они уже в знакомом теплом подвале, обшитом деревянными панелями. Увалень остановился и осторожно положил ее, но не на деревянный топчан, на котором ее недавно резали, а на вполне приличную мягкую кушетку.

Ей давно пора паниковать, но никак не получается! И фигура Увальня, нависавшая над ней, замерцала, слегка уменьшилась и превратилась совсем в другого мужчину, который смотрит на нее в упор и едва заметно улыбается.

– Сейчас я тебя зашью, - сказал он на ее родном языке и совсем другим голосом, и Майра тут же узнала дружка Этой, который тоже мертв, как и она, но это раньше, а сейчас… Что происходит?

– Извини, пришлось тебя поранить, - продолжил Этот, осторожно поворачивая ее порезанным боком кверху. – Но ничего, сейчас все исправим.

Она, конечно, все поняла. И разозлилась, даже взбесилась! То есть, захотела, но не получилось. Расслабленное состояние не проходит, а Этот парой скупых движений снял с ее бока «заплатки», оголив оба пореза. Снова пошла кровь, но тупая боль почти сразу сменилось теплым и комфортным ощущением регенерации.

Перехитрили ее, как девочку. Ярость и ненависть заклокотали где-то очень далеко, так и не овладев ею, а все, что она почувствовала, это осторожные прикосновения рук. И это стало непередаваемым облегчением после боли и отчаяния…

– Ты никого не предала, - снова заговорил Этот. – А нам нужно было хоть что-то узнать. Военная хитрость.

Она уже почти готова согласиться, а тем более, его горячие руки все еще касаются заживающего бока. Возможно, он делает это сознательно. Какая разница? Не может она отрицать, что ей сейчас как-то слишком хорошо и комфортно. Ей захотелось закрыть глаза и совсем расслабиться, тем более что под головой у нее вдруг оказалась настоящая мягкая подушка.

Это уже какие-то чудеса, и самое главное, она поймала себя на мысли, что рассматривает Этого с каким-то непривычным любопытством. Он не такой огромный, как Увалень, но зато умный и изобретательный, если сумел такое провернуть. И какие проекции смог создать! Майра знает толк в проекциях… И глаза у него внимательные, знающие, нет в них никаких плохих мыслей. А какие есть?

Бок уже не болит, но теперь слегка чешется, как и положено при регенерации. А Этот, мерзавец, зная о таком эффекте, ладонью осторожно поглаживает те места, где были порезы. И это как-то даже приятно, и от его руки словно теплая волна идет. Настолько приятно, что опять хочется закрыть глаза. Вот тварь имплантированная! Не хочется, чтобы он перестал…

– Как тебя зовут? – тихо попросил Этот, не прерывая контакт. – Имя это не военная тайна.

Вот еще! Ей не хочется отвечать на его вопросы, поэтому она нахмурилась, решительно взглянула ему прямо в глаза… и ответила.

– Майра, - повторил за ней Этот, улыбаясь неизвестно чему. – Красивое имя. И главное, редкое!

Она снова захотела закрыть глаза, и в этот раз уже не смогла этому желанию противиться.

– Отдыхай, Майра Наара, - напутственно произнес Этот, но она уже спит и ничего не слышит. Что совсем не удивительно, ибо вышеупомянутая Майра Наара сейчас совершенно, абсолютно, очаровательно пьяна.

Октябрь 1985 года

На Марсе, а точнее, на единственном обжитом его участке, стоит темная и холодная ночь. Прекрасное время, никакой работы, никаких поездок, и заблудиться Илья не сумел бы даже в полной темноте, а нынче такой проблемы вообще не существует.