Двое спутников Рейна, геолог Фрэнк и метеоролог Андрей, работали с обратной стороны станции и смотрели в другую сторону. Никто не видел, как тяжелая машина, постепенно ускоряясь, медленно скатывается вниз по склону. Рейн что-то заметил, возможно, ощутил легкую вибрацию почвы, но было слишком поздно. Так или иначе, он обернулся и понял, что отскочить не успеет. Он только успел повернуться боком, чтобы подставить под удар самую прочную часть скафандра, раму и дверцу. Человек сам по себе прочен, и полужесткий скафандр тоже, но оба никак не рассчитаны на удар многотонной машины…

Рейн оказался между краулером и корпусом метеостанции, как между молотом и наковальней. Как он не погиб на месте, объяснить сложно. С другой стороны, шлем не пострадал, и аварийные надувные рукава тут же изолировали область разгерметизации, а поврежденная область наполнилась мгновенно твердеющей пеной.

Андрей и Фрэнк, к их чести, не запаниковали и мгновенно вспомнили инструктаж. Освободив Рейна и убедившись, что шлем цел, он подключили его аварийным шлангом к СЖО американца и максимально быстро, насколько позволила скорость краулера, доставили на базу. Из-за повреждений рамы скафандра пришлось протаскивать раненого механика через грузовой шлюз. Вся база уже стояла на ушах, и все боялись худшего. Телеметрия со скафандра пропала в момент удара, но по небольшому пятну тумана на стекле шлема стало понятно, что Рейнхард еще дышит. Пока разрезали и снимали скафандр, текли драгоценные минуты.

– Мы сделали все, что смогли, - сказал Павел, когда Илья явился в лазарет со своей папкой. – Но полностью остановить внутреннее кровотечение мы не в силах. Мы оставили дренаж, и дышит он сам, но… Все очень плохо. Вы сообщили Земле?

– Сообщил, - кивнул Илья. – Еще когда вы с Биллом дали первую оценку. Я так понимаю, ничего принципиально не поменялось? Земля спросила, сколько есть времени в запасе.

– Как будто это имеет значение! – мрачно заметил Билл, оперировавший немца вместе с Павлом. – У нас нет аппаратуры, чтобы его спасти. Да и хирургические навыки здесь нужны серьезные.

– Вот я и сказал то, что слышал от вас, - сообщил Илья.
– Рейн может прожить еще недели две, если оба наших врача не будут от него отходить. Может, чуть больше. Потом организм начнет сбоить, отказ органов, смерть. И на это мы получили вот что. Приказ в письменном виде, прислан только что.

Илья достал из-за пазухи прозрачную папку и развернул бумагу, показывая всем присутствующим очень короткий текст.

ОБЕСПЕЧИТЬ ЖИЗНЕДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НА МАКСИМАЛЬНО ВОЗМОЖНЫЙ СРОК. МЕДИКАМЕНТЫ И РАСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ НЕ ЖАЛЕТЬ.

– Подписано обоими ЦУПами, - уточнил Дэйв. – Они это серьезно?

– Не знаю, - снова тряхнул головой Илья. – Больше всего я боюсь поверить в чудо.

– Если нам приказывают, - мрачно усмехнулся Дэйв. – То придется выполнять. Земля никогда не лезла в наши дела, но такой приказ мы получаем впервые.

– Если только это не отписка, - предположил Илья. – Мы и без приказа будем его вытаскивать с того света. Вам что-нибудь по врачебной части нужно?

– Всего полно, - Павел устало потер затекшие глаза. – У нас почти никто не болеет, сам знаешь.

– Окно откроется через четыре месяца, - медленно сказал Дэйв.
– Плюс три месяца на полет.

– Без шансов, - беспощадно отрезал Павел. – И мы все это знаем.

Наступила тишина. Что еще можно сделать? Но никто не собирается опускать руки. Есть приказ, значит, надо выполнять. Тем более он полностью совпадает с тем, что они и так будут делать без всяких инструкций. Пока Рейн жив, они будут его поддерживать.

Так прошли две с половиной недели, ставшие самыми мрачными в истории базы. Ученые продолжали работу по урезанной программе, остальные тоже делали свои дела. Врачи боролись со смертью, но Рейнхард постепенно угасал. Молодости и богатырскому здоровью тоже есть предел. Остаются считанные дни, когда можно что-то сделать, а потом уже нечего и пытаться.

Настроение на базе хуже некуда, но многие еще не знают свежих новостей. Илья и Дэйв, каждый со своей кружкой растворимого кофе, сидят в куполе совершенно одни, глядя на мрачный рыжий пейзаж и на тусклое желтоватое небо. Вдали ярким треугольником вспыхивают посадочные огни, поставленные непонятно для кого.

Купол пришелся «марсианам» очень кстати! Восторгам не было предела, когда в 84-м с Земли доставили шестиметровый надувной лаз, который соединил люк в потолке «цирка» и установленный на поверхности стеклянный купол, один из двух, снятых с «Объекта М» во время «ограбления века».

Второй купол стал, как и планировалось, жилищем хлореллы, но со временем ничто не мешает его отскоблить и тоже пустить в дело. Благо, второй «цирк», или узловой модуль, планируется к доставке в будущем году. Но первый купол стал не просто тем местом, откуда открывается вид на окрестности. Этот небольшой довесок улучшил возможности базы в области связи и управления, потому что сверху, на крыше, смонтировали антенный комплекс, один из снятых с того же многострадального «Объекта М». Таким образом появился еще один независимый канал высокоскоростной связи с Землей.