– Или у русских есть другие корабли, о которых мы не знаем, - подвел итог Леонард. – Или все это дело рук их «друзей» или «покровителей».

– Жаль, что у Венеры сейчас вообще ни одного аппарата нет, - посетовал Блэк. – Но мы видели эти «горячие источники» на Марсе… Если каждый из них это портал, или окно… Кстати, время жизни у них у всех разное. От двадцати пяти с чем-то секунд до тридцати с чем-то. Видимо, это сделано, чтобы скрыть искусственность этих образований.

– Должен быть серьезный корабль, - заключил Гровс. – С хорошей автономностью и огромной энергетикой. Построить такое в полной тайне…

– Исключено, - отрезал Леонард. – Такой корабль будет заметен даже в оптике. С Земли, как я понимаю, ничего подобного не улетало.

– Это возвращает нас ко второй логической развилке, - напомнил Гровс. – Если это дело рук «гостей»… Согласуют ли они свои действия с русскими? Помните версию о том, что Марс они готовят для себя?

Все дружно замотали головами, выражая единодушный скепсис.

– Я и тогда был против этой версии, - возразил Леонард. – А теперь и подавно. На кой черт «им» этот Марс? Уж мы-то знаем, сколько планет даже в соседних системах. Зачем им маленький неуютный Марс, без магнитного поля, потерявший почти всю воду? Только чтобы у нас над головой маячить? Нелогично.

– Недоказуемо! – буркнул Блэк, но тут же уточнил: - Но с точки зрения здравого смысла коллега прав. Скорее всего, «гости» выполняют просьбу, или же сами решили сделать русским такой подарок.

– Если так, - задумался Леонард, - То это подарок не русским, а всем нам. Я не думаю, что кто-то будет столбить там территорию, как на Земле, но основать поселение…

– Чертова небесная механика! – снова посетовал Блэк. – Мы никак не успеваем в следующем году, а потом «окно» будет только через два года.

– Вы оптимист, профессор, - осадил его Гровс. – Вы считаете, что два года для подготовки экспедиции на Марс это слишком много?

Никто так, разумеется, не думает, но Леонард все же вступился за коллегу перед начальством.

– Посадка на Марс теперь сильно упростится, - заметил он. – С плотной атмосферой, сами понимаете, другое дело. Минус скафандры, если давление поднимется достаточно. Технические проработки мы начали уже давно, и если «Нептун» и новые буксиры не подведут, то успеем, если только полетим в один конец. А там, если у доктора Мукерджи все получится…

– Жаль, что он не вырвался, - вздохнул Гровс. – С другой стороны, пусть работает спокойно. Чем раньше он запустит свой ускоритель, тем раньше мы начнем понимать, каковы наши шансы. А пока, будем улыбаться и изображать стремление к сотрудничеству.

– Меня не покидает ощущение, - встрял Смитс со своей фирменной ЦРУ-шной въедливостью. – Что мы движемся по узкому пути, который для нас приготовлен. Нас заманивают на этот чертов Марс, про который мы бы еще сто лет не вспоминали. Для чего им это нужно?

– Если вы про русских, а не про «пришельцев», то я могу подсказать, - хитро усмехнулся Леонард. – Нас втянули в космическую гонку в роли безнадежно отстающих. Вы слышали, что русские чиновники от космоса твердят на каждом углу? И им вторят даже некоторые политики, включая президента?

– Потерянное столетие? – предположил Гровс, который давно уже сам задумывался об этом.

– Вот именно, - одобрительно кивнул доктор, выполняя несвойственную роль историка и социолога. – Они пытаются насадить во всем мире мысль о том, что последние сто лет человечество потратило зря. Что ресурсы проедены, время упущено, шанс построить более-менее справедливое общество разрушен войной.

– А разве это не так? – едко спросил Блэк. – Нас это тоже касается. Просто русские открыто говорят о том, чего мы до сих пор стесняемся.

– У них не хватит сил, чтобы повести за собой весь мир, - мрачно заявил Смитс.

– Я вас поправлю, - с грустной усмешкой ответил Леонард. – У них до сих пор не хватало сил. А сейчас они понимают, что появился шанс. И не просто шанс, а реальная возможность! В истории это уже было, только закончилось совсем иначе, и кое-кто хорошо запомнил этот урок.

– Сто лет назад у Советов был неплохой имидж в мире, - напомнил Гровс. – И очень многие клюнули на идеи справедливого общества, особенно в сравнении с тогдашним капитализмом. То, что Советы этот багаж доверия растеряли, это по большей части не наша заслуга, а их собственная бездарная политика. Так или иначе, проект коммунизма обанкротился, а предложить что-то взамен ни они, ни мы не смогли.

– А теперь смогут, - горячо высказался Леонард. – И ошибок не повторят, никакого коммунизма им не надо, это слово у них не в почете. Даже про социализм редко говорят, только поминают «социальное государство». Это я с нашим послом в Москве пообщался, не нужно на меня так смотреть!