Отклонение ручки, и «Спираль» послушно заскользила в сторону, облетая мертвый объект по широкой дуге. Огромная тяга, с прежними кораблями не сравнить! И только привыкли к такой свободе полета, и тут опять что-то новое… А если можно летать без реактивных струй, тогда…

– Висим, - коротко сказал командир, остановив машину впереди мертвой ступени. – Можешь показывать обещанный фокус.

Все произошло очень быстро и без всяких эффектов, объект просто стал стремительно удаляться, быстро теряя орбитальную скорость. Очень грубо прикинув в уме время и угловые размеры объекта, Костин получил ускорение в половину «же», что само по себе очень впечатляет. Еще через минуту от умчавшейся вдаль ступени отделилась яркая точка и стала снова догонять корабль.

– Готово, - отчиталась Катерина. – Теперь на первом же витке сгорит, с гарантией.

– Впечатляет, – согласился командир, но тут же нахмурился. – Так что получается, это наш последний рейс?

– Точно не последний, - заверила она с усмешкой. – В следующий раз берем четыре «утюжка» и отправляем их в свободное плавание, чистить эти же самые места. Наши внезапно договорились с американцами и получили разрешение почистить кое-что из их мусора тоже. А потом вся наша активность переместится на низкие орбиты. Здесь-то особого смысла в этом нет, кроме тренировки…

Когда «Утюг» занял свое законное место в грузовом отсеке, командир снова тронул ручку управления, совершая поворот по вращению на 180 градусов. За окнами кабины повисла далекая Земля, и как назло, обе Америки прямо по центру, будь они неладны… Такую заваруху у себя устроили, что пыль столбом до сих пор стоит. Но что самое интересное, несмотря на сомнительные результаты войны, янки не собираются прекращать космическую гонку, даже оставаясь в догоняющих! Их новый многоразовый носитель вертикального взлета и посадки это нечто! И несмотря на малую, в сравнению с нашими движками, эффективность, он неплохо летает, и уже не только вверх, но и вниз! Это похоже на то, как рисовали космические корабли в 50-е годы прошлого века: огромное вертикальное веретено с мощными опорами внизу. Выглядит впечатляюще, и поднимает огромные конструкции, до ста тонн разом! И уже начали, стервецы, строить собственную кольцевую станцию, которая побольше нашей будет…

Но больше не значит лучше! Впрочем, сейчас нужно заводить в бортовую машину программу возвращения сначала на станцию, а потом в Москву, в привычный ангар в Раменском…

– О чем задумался? – мягко спросила Катерина.

– Да так, – неохотно признался командир, все еще глядя вдаль, на родную планету. – Думаю, куда податься, когда тебя заберут…

Серо-зеленые глаза Старцевой одобрительно блеснули от такого признания.

– Жениться вам нужно, барин, - подсказала она, и оба позволили себе рассмеяться. Все-таки, в смешанных экипажах есть много хорошего, особенно если пара подберется подходящая. В этом смысле в космосе все так же, как и на Земле.

– А если серьезно, я не совсем понял, - признался командир. – Что будет дальше? Если «Спирали» перестают чистить мусор, куда их перебросят? У нас уже семь бортов…

– Не перестанут, - пожала плечами Катерина. – Часть будет чистить низкие орбиты от всякой мелочи, технология отработана еще год назад.

– Помню, это еще одна тайна, - кивнул Костин. – Но я до сих пор не понял, как это делается. Развели секретность… А Федяев молчит, как партизан.

– Федяев уже год летает с этой установкой, - усмехнулась Катерина. – И ты же знаешь, кто у него в правом кресле.

– Инженер Гимаева, - усмехнулся командир, делая вид, будто поправляет на носу очки. – Очень строгая дама. Если бы у меня была в школе такая училка, я бы остался хулиганом… Короче, Сашка Федяев попал.

Катерина снова улыбнулась своей странной отстраненной улыбкой и командир, наконец, понял ее бессловесный намек.

– А ведь в самом деле, интересно вышло, - задумался он. – Мы с тобой точно сработались, Федяев с Гимаевой тоже, Терехов и…

– Оля Румянцева, тоже из нашей конторы, - кивнула Старцева. – И кто у нас остается из постоянных «мусорщиков»?

– Точно! – Хлопнул себя по лбу командир. – Совсем я заработался. Таня Сулимова, она же теперь командир «четверки»! Только она летала с Ахромеевым, который ее и учил, а теперь пересела в левое кресло. Только я не знаю, кто полетит с ней техником, у нее еще первый самостоятельный рейс через неделю…

– Техником у нее Глеб Овчаров, - подсказала Катерина. – Тоже наш парень. Ну что, понял уже? Я уже пару месяцев назад догадалась.

Вот тебе и смешанные экипажи! И даже не совсем ясно, радоваться этому или огорчаться. Видимо, лицо у командира все-таки погрустнело, потому что Катерина оптимистично ткнула его кулачком в плечо.

– Не расстраивайся, - посоветовала она. – У тебя и так было, о чем подумать. Это я все время без движения тут сижу…

– Я не расстраиваюсь, - хмыкнул командир. – В конце концов, туповатый мужчина и очень умная женщина это почти всегда нормальная пара, с перспективой!

Катерина не выдержала, расхохоталась от души, и маска отстраненности слетела с ее лица почти без остатка. Но командир все равно не почувствовал улучшений в своем настроении.

– Что же получается, нас всех нарочно подвели друг другу? – осторожно произнес он. – Я, конечно, ни слова против не скажу…