– Я запустил нашу программу с номером 101, - прокомментировал Макаров.
– Это очень простая программа, которую мы написали именно для этой цели. Теперь она активна, мы можем с ней работать.

– А почему остальные индикаторы не горят?
– спросил Королев, показав рукой на темные полоски ниже.
– Почему программа ничего не показывает?

– Потому что мы еще не сказали ей, что показывать, - снова поспешил объяснить Макаров.
– Нам нужна переменная с адресом «ноль», то есть самая первая для нашей программы.

Он нажал клавишу «АДР», ввел ноль, тут же отобразившийся в одноименном поле и два раза нажал «ДА». На самом нижнем индикаторе в поле отображения данных загорелась одинокая единичка.

– Программа считывает нужный порт и выводит полученную цифру, - объяснил Макаров.
– Единичка означает, что свет сейчас горит. Если погасить свет вручную, то высветится ноль.

Королев пристально взглянул на полусобранный корабль и обратил внимание на полоски яркого света, пробивающегося изнутри.

– Интересно, - заметил он.
– Значит, вы повесили питание освещения на общую шину, через простую самодельную схему сопряжения, и теперь можете считывать ее состояние. А менять можете?

– Запросто, Сергей Павлович, - подтвердил довольный инженер.
– Вы сами попробуйте, это несложно.

– Доверите, Олег Григорьевич?
– серьезно уточнил Королев, внутренне уже приняв предложение.
– Тогда говорите, что нажимать.

– Почти то же самое, - начал инструктировать Макаров.
– Кнопка «АДР», это значит адрес. Ноль, это адрес переменной, потом «ДА», потом новое значение переменной, то есть ноль и еще раз «ДА».

Едва Королев вторично нажал на «ДА», как полоски света, тянущиеся из недр корабля, исчезли.

– Кажется, работает, - с довольной улыбкой прокомментировал Главный.
– Молодцы, только теперь подключите что-нибудь более сложное. Что у вас на очереди?

– Сначала связь и телеметрия, - объяснил инженер.
– То есть та ее половина, которая будет работать через ЭВМ. А потом по порядку, как собирались, с хвоста. Высотомер, парашюты, система мягкой посадки. Когда Филипп Георгиевич пришлет нам первый летный ящик, можно будет начать сбросовые испытания, как планировали.

– Отлично, - Королев подбодрил его широкой одобряющей улыбкой.
– Времени мало, американы от нас не так сильно отстают. Нельзя давать им шанс.

– Можно вопрос, Сергей Павлович?
– слегка запинаясь, решился Макаров.
– Кто полетит на нашем корабле? Когда будет отбор пилотов?

Королев задумался на пару мгновений, стараясь подобрать правильные слова. Он знает, что перед ним будущий «летающий инженер», но все-таки будущий. А здесь и сейчас это работа для совсем других ребят.

– Поймите меня правильно, Олег Григорьевич, - доброжелательно начал Главный.
– Мне самому страсть как хочется сесть в нашу машину и полететь. Но мы с вами инженеры, а не пилоты, а нам сейчас для первых испытаний нужны именно пилоты. Поэтому, для начала, будем набирать летчиков. И это случится уже очень скоро, потому что я хочу, чтобы эти ребята плотно работали с вами с самого начала и знали свой корабль до последней гайки. Поэтому, первыми полетят они, а мы с вами, Олег Григорьевич, будем работать на своих местах. Чуть позже, когда дорожка в космос будет проложена, полетят другие. Например, ученые и инженеры. И если мне, если честно, уже поздно, то вам, такому молодому, просто пока чуть-чуть рано. Вы сейчас нужны здесь, на своем месте.

– Понимаю, - скромно кивнул Макаров.
– Спасибо, Сергей Павлович. Я не подведу.

Королев никогда не сомневался в способностях молодого инженера, более того, сейчас он абсолютно уверен в нем. А вопрос с пилотами решится уже совсем скоро. Хоть и есть соблазн попробовать переманить опытных летчиков-испытателей калибра Мосолова или Васина, но если подумать, то их опыт может даже пойти во вред. Дело совершенно новое, и опытным испытателям придется ломать многие представления и привычки, а это большой риск.

Лучше набрать строевых истребителей, достаточно молодых, не успевших еще застыть в своем профессионализме и кастовости. Учить их будет не в пример легче.

Вадим никогда не верил в какие-то суровые наказания, которым можно подвергнуться, если немного отойти от правил. В конце концов, никто не собирается никому вредить, просто дальше сдерживать любопытство уже совершенно невозможно. Парни, конечно, и так знают немало, но и вопросов до сих пор остается, хоть отбавляй. Что это за Иван, друг и соратник Бориса Сергеевича, который годится ему во внуки? О чем они подолгу говорят с Президентом за закрытыми дверями? И самое главное, как именно осуществляется доступ в прошлое? Работа мнемо-проекторов вполне понятна, студенты давно уже сами готовят данные для реципиентов, но как передается сигнал туда и обратно сквозь время? Никто не потрудился даже намекнуть.