– Вас понял, «Заря», есть отделение первой ступени, - подтвердил космонавт и, немного нарушив протокол, от души добавил: - Все точно, как вы сказали.

Действительно, как и предупреждал Главный, «боковушки» отошли очень мягко, только грохот пиропатронов долетел. И перегрузка пока ерундовая, около двух единиц, но нарастает постоянно, и вот уже «трешка» как с куста. Снова грохот, это отстрелилась САС, а головной обтекатель распался на половинки, освободив капсулу. И сразу же в иллюминаторы брызнул яркий свет! Такой яркий, какого на Земле точно не бывает, и небо такое темное, каким его снизу ни за что не увидишь.

А во «Взоре» (иллюминатор с оптическим ориентиром - прим.авт.) плывет навстречу Земля, и зрелище это такое захватывающее, что космонавт решил этим поделиться.

– «Заря-1», я «Рубин»! Хорошо вижу Землю, отлично различаю детали! Вижу складки местности, вижу реки! Во «Взор» все видно отлично!

– Вас поняли, «Рубин», я «Заря-1», машина идет хорошо, все в порядке!
– отозвался эфир голосом Королева, в котором звучит настоящий восторг.

Вторая ступень почти отработала, и если Главный опять окажется прав, должно тряхнуть не на шутку.

Бабах!

Это, кажется, перебор! До отделения еще несколько секунд! А что показывает БЦВК? Ну, кажется, прилетели.

– «Заря», я «Рубин»! Есть преждевременное отключение двигателя второй ступени! Индикаторный режим! (режим, отключающий БЦВК от управления ориентацией - прим.авт.)

– Поняли вас, «Рубин», - удивительно спокойно отреагировал Королев и даже подбодрил: - Действуйте, как учили.

Легко сказать, когда такая свистопляска началась! Похоже, что-то рвануло в двигателе второй ступени буквально на последних секундах, и теперь неуправляемая струя газов бьет куда-то вбок, норовя раскрутить связку ступени и корабля. «Шарик» на пульте стремительно набирает обороты, еще немного, и бешеное вращение станет смертельным. Комаров дал себе несколько секунд на раздумья и начал действовать. Как учили.

Он уверен, что в раскрутке виновата именно аварийная ступень, а следовательно, необходимо срочно от нее избавиться. Это, по идее, проще всего, нажать клавишу на пульте ОВК он сможет и с закрытыми глазами. Только нужно сначала убедиться, что питание есть. А оно есть, полновесные 12 вольт, так что пиропатроны должны сработать на прямую подачу напряжения.

Бабах! Это уже куда приятнее, и хоть угловая скорость за счет перераспределения моментов выросла раза в полтора, но зато вращение больше не ускоряется! Чуть меньше одного оборота вокруг своей оси в секунду это, конечно, противно, но не смертельно. Солнце то влетает в иллюминаторы, то вылетает, мельтеша по кругу и пытаясь сбить с толку, но это, право, такая ерунда для того, кто хоть раз крутил «бочки» где-нибудь над Ходынкой или Тушино в ясный летний денек!

С другой стороны, раздражающий фактор лучше пока убрать, решил космонавт и щелкнул тумблерами электроприводов, закрыв шторки на боковых иллюминаторах.

– «Заря-1», я «Рубин»!
– Комаров не был уверен, что его слышат, но решил все же прокомментировать свои действия.
– Есть отделение второй ступени через ОВК. Есть остаточное вращение. Переключаю УО (тумблер режима управления ориентацией) на «ручной»!

– Вас поняли, «Рубин»!
– и тишина, как знак согласия.

Комаров решительно щелкнул тумблером, вспоминая, как совсем недавно Королев сам показал ему «программу тридцать», позволяющую напрямую управлять машиной. Теперь этот режим включается еще проще. Спасибо конструкторам! И хоть гироплатформу мы потеряли, но электромеханический «шарик» прекрасно работает, и по нему теперь можно сориентироваться. Космонавт осторожно взялся за ручку управления ориентацией, стараясь игнорировать неудобство скафандра. В конце концов, этот режим тоже отрабатывали на Земле.

Теперь погасить угловую скорость это дело техники. Несколько легких отклонений РУО, и вот уже капсула висит в пространстве неподвижно. Точнее, так может показаться, но суборбитальная скорость берет свое, причем, если случился недобор скорости, то следовательно, будет недолет. Но насколько он велик? Последние секунды активного участка самые важные, скорость почти орбитальная и недобор даже нескольких метров в секунду грозит сотнями километров промаха, если не тысячами. Хоть бы мимо океана не промахнуться.

Комаров переключил ИМП (индикатор места положения, «глобус» - прим.авт.) на «место посадки». Прибор слегка взвизгнул и крутанулся, указав на некую точку Тихого океана, притом невооруженным глазом виден приличный недолет. По крайней мере, БЦВК продолжает работать, даже потеряв гироплатформу. Машина построила траекторию, интерполируя от момента аварии, что уже неплохо. Комаров вбил программу с номером 16, чтобы видеть высоту, скорость и время до посадки. Теперь надо сообщить на Землю, пока связь есть.

– «Заря», я «Рубин»!
– чуть быстрее обычного доложил космонавт.
– УО в ручном отработал, полет устойчивый! Готов к выполнению программы! ИМП дает недолет примерно в полторы тысячи! Прошу уточнить точку посадки!

Ответа не пришло, но это уже не страшно. Кто-нибудь услышит и передаст, куда следует. Для экономии пленки космонавт выключил кинокамеру и стал обдумывать дальнейший план полета. Теперь самое главное - сесть. Спуск предстоит баллистический, неуправляемый, так что ошибка вполне может быть еще больше, но мимо океана все-таки не промажем. И до посадки еще примерно полчаса.