В какой-то момент, земли под ногой не оказалось, может яма какая-то или старая размытая нора. Но я упала и по моим ощущениям прокатилась кубарем несколько метров, врезавшись в кучу чего-то едко воняющего.

Куча зашевелилась и развернулась, показывая старое, изъеденное гнойными язвами лицо. Подслеповато прищуренные, но необычно яркие, голубые глаза, внимательно рассматривали меня несколько мгновений. Потом незнакомка вскинула голову, как и я услышав мужские крики и топот. Ничего не говоря, она откинула полу своего плаща, видно сшитого из разных тряпок.

Я ждать повторного приглашения не стала. Не обращая внимания на неприятный вид и отвратительный запах, я сжалась в комок, прижимаясь к незнакомке. И надеялась, что ворох вонючих тряпок станет для меня спасением.

Очень скоро гул погони приблизился настолько, что распался на десятки звуков. И вдруг всё стихло.

– Эй, гнилушка, куда девка побежала?
– вдруг спросил кто-то из преследователей.

– Что-что?
– еле спросила моя спасительница, еле ворочая языком.

– Похоже у этой прокажённой уже и язык гниет, - брезгливо бросил кто-то ещё.
– Я же говорил, что не туда свернули. Чего это девка к дороге рванёт? Явно же, что к зарослям у болота побежала, надеясь, что в болото за ней не полезем.

– Так может бабка ещё не сообразила своими стухшими мозгами, что отвечать?
– гнусаво захихикал голос слева от меня.
– Давайте я её расшевелю? О, кажись в горб попал!

Судя по шуму и тому, как шевелилась старая женщина, тот кто смеялся тыкал её палкой.

И вдруг у меня над головой раздался дикий и болезненный визг.

– Руку! Руку!
– всё так же гнусаво выл голос.

– Не смей!
– прогремело просто громом где-то в вышине.

Сила этого голоса была такой, что я сама по себе вжала голову в плечи, хотя до этого мне казалось, что я и так сложилась втрое.

– Князь, вы просто так отрубили руку воину императора, - как-то неуверенно произнёс кто-то.

– Зато эта рука больше никогда не поднимется на старость и без того побеждённую болезнью.
– Пророкотал новый раскат грома.
– Понятно, отчего император не может выиграть войну с Тер-ли-Осаном. Куда уж, если у него это считается воином. Или вы сбежали из военного обоза? Что вы делаете в стороне от дороги?

– Деееевку ищут, - протянула старушка.

– Какую девку?
– тут же прогремел голос.

– Да бабка ополоумела, какая девка в лесу? Тем более здесь? Мы бунтовщиков везём, на войну. Лагерем недалеко встали. А это осматривались, граница же рядом.
– Зачистили мои преследователи, видно этого князя, любителя рубить руки без предупреждения, здесь все знали и боялись.

– Вот и гоните вперёд, отчего это вы так устали, что привал решили устроить? Со дня на день штурм стен крепости будет.
– Прогнал князь с громовым голосом моих преследователей.

Недолгая тишина и нарушивший её тяжелый вздох.

– Я вижу, что тело твое давно дом для хвори. Прими мой удар, как избавление от телесных мук, - глухо произнёс князь.

– Иди своим путём, князь. И пусть хранит тебя пламя. А мой путь не тебе обрывать!
– прокряхтела моя спасительница.

– Так я не со зла, я милость хотел тебе оказать, - хмыкнул князь.

– Вот как-то без твоей милости до сего дня прожила, и дальше проживу, - куда живее отвечала старушка.

– Ну смотри, выбор твой.
– Ответил ей князь.

Долгое время я прислушивалась, боясь выдать себя лишним вздохом. Поэтому резко сползшие с меня тряпки даже напугали.

– Пошли, лесная гостья, подальше отсюда да за надёжными стенами поговорим.
– Быстро произнесла она.
– Хорошо, что сегодня далеко идти не пришлось.

– Нам долго идти?
– обхватила я себя руками, стараясь согреться.

– Ну не у дороги же я живу, - вздохнула старушка.
– Пойдём уже, пока ещё кто не нагрянул. Со злом или вот, с милостью.

Мне показалось, что плутали мы часа два. Я только иногда ловила себя на мысли, что я за бабушкой еле поспеваю. Вышли мы то ли к низкой горе, то ли к высокому каменистому холму, к которому приклеилась почерневшая от времени избушка развалюха.

– Голову опусти! Тут притолка низкая, - предупредила меня моя спасительница, тяжело переступая через высокий порог.

В нос ударил спeртый запах давно непроветриваемого помещения. Тьма в углу зашевелилась, сверкнула яркими искрами глаз и опустилась на руки старухи, превратившись в крупную летучую мышь. Шумно втянув воздух, мышь приветствовала хозяйку этой норы тихим попискиванием.

– Ну раз всё хорошо, то дальше пойдём.
– Непонятно сказала она и, вцепившись в мою руку, потянула за собой. Через две двери, она что-то передвинула за старой доской обшивки стен. Что-то заскрипело, звук неприятно ударил по ушам.
– Да, смазать надо. Пошли уже?