Валлия подозвала мужчину поближе:

— Какие новости?

— В Чите, на северо-западном побережье, произошло восстание.

Валлии не нужно было смотреть на карту. Она знала, где это находится.

— И?

— Мы подавили восстание, но ханранов поддержали внешние силы, которые повернули ход битвы в их пользу. Город теперь в руках джиан.

— Тонин?

— Его привезли сюда перед падением города.

— Вы знаете, насколько велики были силы ханранов, пришедшие на помощь Чите?

— По сообщениям выживших, численность ханранов составляла несколько тысяч человек.

Валлия кивнула. Это была не та новость, которую она хотела услышать.

— Отправьте Дайджаку обратно в их вольер. Дайте им побольше еды — пять или шесть заключенных из подземелий должны их порадовать. И попросите Тонин открыть врата в Кейджестан, как только он вернется в свою камеру внизу.

— Я позабочусь об этом, командор, — ответил помощник.

— Я бы с радостью возглавила подкрепление, чтобы вернуть Читу, — сказала Торви, как только мужчина ушел.

Валлия взглянула на Избранную:

— Нет, я бы предпочла, чтобы вы были здесь. На севере есть другие, кто может справиться с ханранами.

Торви кивнула.

— Как прикажете.

Валлия наблюдала, как солнце встает над городом.

— Надежда заразительна. Она будет передаваться от сердца к сердцу, пока мы не уничтожим ее источник.

— Эта девушка, Зорика.

— Да. — Валлия вернулась к карте. Синие блоки продвигались вперед, несмотря на все, что она делала, чтобы замедлить их продвижение. Она не ожидала, что ночная атака будет остановлена, не успев начаться. Она обещала Кейджу больше душ язычников, но подвела его. — Думаю, мне нужно быть более изобретательной в борьбе с нашими врагами. — Валлия повертела шеей из стороны в сторону, осознавая, как она устала и как много еще предстоит сделать. — Есть что-нибудь интересное в донесениях наших шпионов?

— Ничего нового. Каждый день королева шествует в центре армии, рядом с ней маг, а шулка ведет разведку впереди, высматривая любые признаки засады.

— Королева очень могущественна, но они все равно ее хорошо защищают.

— Она никогда не бывает одна, за исключением тех случаев, когда улетает в одиночку.

Валлия оторвала взгляд от карты:

— В одиночку?

— Она покидает армию и улетает самостоятельно. Иногда она уходит на несколько минут, иногда на часы.

— Интересно. В отчетах говорится о том, что происходит чаще всего?

— Нет.

— Тем не менее, это открывает самые разные возможности. Есть ли какие-нибудь признаки четвертого защитника?

— Нет, насколько мы знаем.

— Почему они скрывают этого защитника? Остальные действуют открыто.

— Возможно, в конце концов, их всего трое — королева, маг и шулка.

— Четыре Бога. Четыре защитника.

— Значит, четвертый еще не встретился с остальными. — Торви провела рукой по волосам. — Возможно, если мы сможем найти кто это, раньше, чем они...

Валлия покачала головой.

— Он может быть кем угодно и где угодно. Нет, мы сосредоточимся на трех других. Они достаточно глупы. Их сила в единстве, но шулка и королева, похоже, этого не понимают. Возможно, это дает нам возможность, которой мы можем воспользоваться. — Ее разум уже лихорадочно перебирал варианты. — А теперь, если позволите, я должна отправиться в столицу и поговорить с Императором.

Торви отсалютовала:

— Хвала Кейджу.

Валлия кивнула:

— Хвала Кейджу.

Астин ее ждал.

— Он попросил меня привести вас прямо к нему.

Не было необходимости спрашивать, кто он.

— Ведите.

На этот раз Астин не повел ее в пещеры. Вместо этого он повел ее в тронный зал Рааку. Им редко пользовались. В конце концов, Рааку был не из тех, кто любит излишнюю пышность и церемонии. Несмотря на это, тронный зал занимал половину длины его замка, а потолок был высотой около тридцати футов. Лицо Кейджа было вырезано на восточной стене, и лучи утреннего солнца проникали в комнату через единственное окно на месте правого глаза Кейджа.

Рааку сидел на троне прямо перед лицом своего отца. Его телохранители стояли по двое с каждой стороны. Мужчины были почти такими же крупными, как сам император, и носили красные доспехи и маски демонов Первого легиона. Их скимитары были в два раза больше, чем у обычного солдата. Валлия не раз видела, как стражники одним ударом разрубали человека пополам.

Другие солдаты Первого легиона выстроились по обе стороны зала, вместе по меньшей мере с дюжиной Избранных, но любопытство Валлии вызвал человек в серых одеждах, стоявший на коленях перед императором. Перед ним на полу был расстелен пергамент.