Когда я наконец стою перед ним в одних лифчике и трусиках, он откидывается назад, и прохладный воздух пробегает по моей коже.

— Черт, Пайпер. Из его груди вырывается глубокий стон. — Ты так великолепна.

— Я как раз думала о тебе то же самое.

Затем он падает на колени.

— Хантер… Он никогда не был для меня мистером Доусоном. Даже после того, как я узнала, что он был другом моего отца, он всегда настаивал на том, чтобы его называли Хантером.

— Да, красавица?

О Боже.

Я прикусываю губу.

Моя киска покалывает и болит от его прикосновений.

Я упираюсь руками в его широкие плечи. Он скользит ладонями по внутренней стороне моих бедер, легкими, дразнящими прикосновениями заставляя мое дыхание сбиваться.

Еще. Мне нужно…больше. Хватка до синяков, чтобы я не забыла, что мы были вместе.

— Хочешь чего-то? — спрашивает он, его рот в дюйме от моих трусиков.

— Тебя. Это. Все это.

— Не волнуйся, милая. Я отдам тебе все. Мне так хотелось сделать это.

Он прижимается поцелуем к моему животу, а его ищущие пальцы скользят по моим бокам. С моих губ срывается хихиканье, и стоящий на коленях дьявол ухмыляется. Хотя он никогда не щекотал меня, он был рядом, когда это делали мои братья. Он снова наклоняется ко мне, облизывая верхнюю часть моих трусиков, а его большие руки работают с застежками моего лифчика.

— Ты богиня, ты ведь знаешь об этом?

Я качаю головой и провожу пальцами по его волосам. — Я просто я. Девушка из маленького городка. Любительница животных. Любительница кофе.

Бюстгальтер поддается, и он спускает бретельки с моих рук, глядя на мою грудь, когда из его груди вырывается очередной душераздирающий стон. Мне очень нравятся звуки, которые он издает, и его взгляд. Яростная сосредоточенность и абсолютное обожание. Я так долго ждала, чтобы почувствовать его желание.

— Чертовски великолепно. Затем он смыкает губы вокруг моего левого соска, глубоко посасывая его, а его руки скользят по моей коже. Изучая. Испытывая. Дразня.

Я таю под его прикосновениями.

Как будто между моей киской и сосками существует невидимая связь, и каждое поглаживание сверху ударяет меня прямо между бедер.

Кончик его языка щелкает по ноющей пике, и я вздрагиваю от вздоха. Он переключает внимание на другую грудь: его большая ладонь накрывает ее, а большой палец проводит по соску, поддерживая его в твердом и готовом состоянии.

— Так хорошо. Я так нуждаюсь в тебе.

— Да…

Я готова. Так готова, что хнычу.

Он издает еще один звук удовольствия и целует мою грудь. Его рот жарко прижимается к моей коже, клеймя меня. Я сжимаю бедра вместе, нуждаясь в трении.

Он улыбается мне в грудь, а затем медленно отстраняется. От взгляда его глаз я опускаюсь на край кровати, чтобы дотянуться до его губ. Он крепко прижимает меня к себе, сильные руки обхватывают меня, как тиски. Бесконечные минуты мы двигаемся друг против друга, языки переплетаются.

Он проводит поцелуями по моей челюсти и горлу. — Держу пари, на вкус ты такая же сладкая, как и на вид.

Руки Хантера цепляются за край моих трусиков и снимают их так медленно, что я почти теряю остатки разума.

— Хантер… Я впиваюсь кулаками в легкое одеяло на моей кровати.

— В чем дело, милая? Ты чего-то хочешь?

Я киваю. — Приступай. Пожалуйста. .

Его усмешка темная и восхитительная. Затем он пригибает голову. Я моргаю, глядя в потолок, когда его дыхание шепчет на моей самой чувствительной коже. Я такая мокрая, что чувствую его прикосновение к верхней части бедер, между губами.

И вот он уже рядом, накрывает меня своим ртом, а его руки раздвигают мои ноги. Быть раздвинутой этим мужчиной стало моей главной фантазией, и он не разочаровал.

Я смотрю вниз по длине своего тела и вижу, что его глаза закрыты от удовольствия. Он жадно ласкает мою киску, раздвигая губы и не обращая внимания на мой клитор. Я выкрикиваю его имя.

— Терпение, Пирожочек.

Я стону, извиваясь на матрасе, но у меня нет рычагов. Хантер просовывает руку под мое колено и поднимает мою ногу, чтобы она легла на его плечо, а я повторяю это действие другой ногой. Он раздвигает мои бедра и просовывает язык в мою киску. Я откидываю голову назад. Святые угольки. Наконец-то его рот на мне — это просто потрясающе.