– Элла-без-дара, я не принимаю в семью всех подряд. Смертные, которым я готов даровать божественность, в наше время редкость.

– Я не стремлюсь к бессмертию, – протестую я.

– Возможно, не сейчас, но рано или поздно этот вопрос возникнет. Смертные всегда хотят этого.

Я морщусь. Не могу представить ведьму, завидующую судьбе богов, у которых впереди вечность. Тем не менее, даже если у Зевса абсолютно предвзятое мнение о Гекате, он все равно хороший источник информации о ней. Я должна разобраться в предыстории конфликта.

– А что насчет Гекаты? Она была богиней, но это не помешало вам уничтожить ее. Не только смертные представляют для вас проблему.

Может, я слишком много себе позволяю в разговоре с повелителем богов…

– Смертные – пыль под моими ногами, – рычит Зевс, замедляя шаг.

Его голос оглушает. Этого достаточно для того, чтобы я вздрогнула. Но не более, по уровню наведению ужаса Деймос намного превосходит Зевса. И я была этому свидетелем. Не знаю, пытается ли повелитель богов запугать, но он не сравнится в этом с внуком.

– А что касается предателей…

Он поворачивается ко мне, пылающие глаза с легкостью пронзают вуаль. Его волосы начинают развеваться, а по верхней части тела пробегает электричество. Делаю шаг назад, боясь, что в меня попадет молния. Если Деймос наводит ужас, то Зевс поражает. Воплощение силы навязывает себя.

– Я их раздавливаю.

Я сглатываю.

– Даже не думай предать меня, слуга Гекаты. Иначе тебя постигнет участь куда хуже, чем у падшей богини.

Застывшая, я хотела кивнуть, но не смогла. Клянусь Гекатой, я предам их, несмотря ни на что! Во рту пересохло, а по позвоночнику побежал холодный пот. Неужели он ждет ответа? Кажется, что он здесь скорее для того, чтобы напомнить, кто здесь главный.

– Отец!

Электрический шар передо мной исчезает. Глаза Зевса вновь становятся серыми, а развевающиеся волосы возвращаются в изначальный вид. Афина берет его за руку и притягивает к себе, отвлекая от меня. Замечаю ее подмигивание, в то время как Зевс, кажется, поглощен присутствием дочери.

– Моя маленькая Паллас, моя прекрасная Промахос! – говорит он, обнимая ее за плечи.

– Ты все еще не рассказал мне, как отчитал сатиров, продававших Нектар.

– А ведь правда, я их не отпустил…

Они уходят. Я знала, что Афина – особенная для Зевса, любимая дочь, единственная, кто имеет право носить молнию отца, но не ожидала, что он так быстро растает!

– Да, это что-то.

Голос Диониса заставляет вздрогнуть, но я рада его видеть! В отличие от остальных богов он не одет как олимпиец, на нем индийская туника из пурпурного шелка и шаровары из того же материала.

– Вина? Выглядишь так, будто тебе не помешал бы бокальчик.

– Да, спасибо.

Беру бокал, приподнимаю вуаль и делаю глоток.

– Осторожно, не перебарщивай!

Он говорит о вине? Нет, Дионис опускает вуаль.

– Что?

– Только Деймос может это сделать. И он уже косо смотрит на нас.

Бросаю взгляд в сторону. Высокий, темный силуэт Деймоса выделяется на фоне ярких цветов. И действительно, он стоит лицом к нам. Вижу, как он выпускает сигаретный дым.

– Пойдем, – тянет Дионис, беря за руку.

Мы ускользаем на другой конец Поляны, среди ведьм и нимф, туда, где все едят, пьют и поют. Впервые за день я улыбаюсь от удовольствия. Дионис прячет меня от посторонних глаз, укрывая нас за камелией.

– Ты так боишься Деймоса? – смеюсь, чувствуя, как стала более расслабленной.

– Мы с ним уже сталкивались на поле боя. Одно только присутствие Деймоса и Фобоса рядом с отцом на боевой колеснице гарантирует победу. Я видел людей, настолько отчаявшихся от страха и ужаса, что они вонзали меч себе в живот. К счастью, боги переменчивы. Мы не всегда были по разные стороны.

Он достает из кармана флягу и делает глоток Нектара, а затем, чисто из вежливости, предлагает мне. На этот раз я не отказываюсь.

Деймос был прав, на вкус это граппа из меда и розы. Прекрасный и крепкий напиток. Я не успеваю сделать второй глоток, Дионис быстро забирает флягу.

– Если Деймос увидит, то я мертвец.

Его улыбка заставляет меня смеяться. Бокал джина, затем вино, наконец, Нектар, и все это на пустой желудок.

– Я не намерена подчиняться ему.

– Я хорошо знаю «Деймоса-воина», но «Деймос-муж»… Эта ипостась мне неизвестна, – рассуждает Дионис.

– Не знаю, хочется ли мне знакомиться с этой его стороной. Не могу понять, о чем он думает.