Записываем: ошибки в календарных отсчетах приводят не только к опозданиям на явочные встречи, но и к чудовищному насморку.

А интересный теоретический вопрос: «а куда люди девают старое счастье, меняя его на новое?» будем рассматривать на практических занятиях. Видимо, это какой-то круг ихнего

ада: там слоняются миллионы исхудавших и рыдающих старых счастьев. Душераздирающее зрелище! У людей всегда так.

[1]Сенчури — непрерывная серия одного игрока (брейк) из 100 и более очков.

|2 — Имеется в виду не собственно цвет шаров, а их «цена» в снукер-транде.

Грохотали многоголосым пафосом барабаны, сверлили сумерки пронзительные дудки и басовитые трубы. Танцевали на улицах лицедеи в разноцветных одеждах, ходили на руках и на ходулях, лихо всвистывая и хекая, толпа била в ладоши и подбадривала удальцов одобрительными криками. Сарканд начал празднование.

К счастью темнело, а большую часть ламп, жаровен и факелов собрало роскошное застолье на Храмовой площади. Пировать там еще не начали, но площадь так и сияла.

Энди с отвращением посмотрел в сторону ослепительной и шумной Храмовой, покосился на соучастников. Мартышка заворожено слушала музыку — барабаны поразили воображение островитянки. Гру все еще раздумывал о последних поправках к избранному плану — задуманное явно не приводило юнгу в восторг. Что ж, у каждого игрока собственные представления о розыгрыше сложного матч-бола.

— Рискую в большей степени я один, — негромко напомнил ночной штурвальный.

— Ну. Успокоил, — скривился Гру. — Мы же не джентльмены, нам-то что. Шмондец с тобой, подумаешь какая потеря.

— Я, постараюсь не попасться, — улыбнулся Энди. — Идем?

Заговорщики проскользнули мимо толпы, быстро заполнявшей переулок. Барабаны били все призывнее — у очарованной обезьяны приоткрылся рот. Энди и сам чувствовал некоторое возбуждение и опьянение — ночь манила и притягивала как очень красивая и желанная женщина. Надоело изображать убогого слепца.

Высокие стены и резкие тени княжеского замка: факелы пылают только на башнях, ветер с моря колышет огромные знамена — они свисают низко, как вуали скромных супруг здешних ревнивых богачей. Сарканд ценит и прячет красоту своих женщин, даже на празднике их роль неочевидна. Что ж, меньше будет визгу.

В замок путь уличным зевакам, естественно, был закрыт. Иное дело стена-виадук, отделяющая Храмовую площадь от Княжьего квартала: ворота внизу распахнуты, кипит людской водоворот, нарядные гости стекаются к столам, навстречу им и обратно снует прислуга с подносами и целыми носилками яств, а вот катят бочки со сладким уттыком. Напиток из смеси козьего забродившего молока, сока укуши, меда и пряностей слаб в воздействии на голову, но если его поглощать в достойных дозах… Сарканду будет весело.

Гру сует стражнику медяки

плата за счастье поглазеть, пусть и издали, на

восхитительный пир. Стражник окидывает жаждущих зрелищ людишек проницательным взглядом: Гру в саркандской рубахе и широких штанах ничем не отличается от горожанина, щупленькая обезьяна с прикрытой недорогим платком рожицей — подросток или шлюшка (или то и другое сразу) из Базарного квартала. Штурвальный крупнее и мог бы считаться подозрительным, но он сутулится в мартышкиной манере, подслеповато и просительно мигает на факел и господина стражника. Три медяка неподкупному стражу Сарканда ясно с первого взгляда.

цена таким гостям, это

Трое любопытствующих поспешно поднимаются по крутой лестнице. Наверху, в тени чуть задерживаются.

— Здесь, — кратко говорит Гру.

Энди оценивает угол между башней и стеной. Подойдет. Камни достаточно изъедены временем, от стражи и зрителей угол над воротами прикрыт зубцами стен. В будни и праздники проходы охраняются по разным схемам, что и логично, и удобно. Для всех удобно.

— На стражу чересчур придурковато смотришь. И глаза под веками блестят, — сообщает юнга.

— Факел близко, — поясняет Энди.

Насчет придурковатости нужно учесть. Гру лишнего не укажет, он прирожденный игрок…

Над воротами зевак погуще. Простонародье, принаряженное, но все равно нищее и грубоватое. Здесь и женщин больше — дамочки вроде Манки — сплошь сомнительные. Не в смысле островного происхождения, а исходя из принадлежности к ремеслу. Яркие платки, изобилие медных украшений. Да именно с этим и возникнут сложности.

— Серебро или медь, в сущности, не так уж важно, — шепчет Гру, точно так же улавливающий мелкие детали и думающий о сути партии.