На улице не то, что шумно — тут оглохнешь. Кажется, барабаны грохочут еще невыносимее, а трубачи напрягаются до рвоты, к тому же улица орет на все голоса. Похоже, ошалевшее семейство ювелиров рвануло прямиком на площадь. Будем надеяться, князь не слишком осерчает. Слуги и носильщики, привставая на цыпочки, пытаются рассмотреть происходящее на пирующей и слегка спятившей площади, Энди тоже смотрит туда, но пятится в иную сторону. К реке, там есть тропинка в обход…

— Стой! — шепчут сбоку.

Это Гру. Плохо. Юнги здесь не должно быть. Значит, что-то пошло не по плану. Что ж, в игре все флюки и миссы просчитать никогда не удается.

— Мартышку повязали, — шепчет Гру. Он явно нервничает, а для спокойного мальчишки это необычно. Нет, не необычного. Даже при налете кер юнга был поспокойнее.

— Как это получилось?

— На виадуке загребли. С двух сторон полезла стража, там всех похватали. На вертушок купили.

Энди не совсем понимает о чем речь, но уточнять некогда. Судя по голосу мальчишки, дело плохо.

— И?

— В храм потащили. Зверь выл, требовал праздничной жертвы. Вот и схватили кто под руку подвернулся. Шлюшек, зевак.

— Точно не сбежала?

— Нет, повязали. Сначала всем непонятно было что происходит, потом она башкой завертела. Мы ж сказали — только по сигналу. А я далеко был. Пока к стене пробился…

Это он лишнее говорит. От волнения.

Энди сует юнге тряпицу с фильтрами.

— Ты куда намылился? — в ярости шепчет Гру. — Там не проскочишь. Сплошь сидят, а ворота храма прямяком за княжеским помостом. Через крыши нужно, в обход.

— Не успеем. Ее, дуру, зверь съест. Я так пройду.

— А я? Как шмондюк последний останусь?!

— Нет. Ты отвлечешь чем сможешь. И фильтры Доку передашь. Иначе вообще получается вхолостую сходили.

Гру скрипит зубами, но Энди его отпихивает:

— У груши жди. Сегодня и завтра. Если получится, туда выйдем.

В снукер-гранде фреймы частенько следуют безо всякого перерыва. В принципе, Энди чувствует себя достаточно готовым к продолжению: багор и артефакт при нем, сам особо не устал. Вот только слишком много огней. Хотя легкая игра — вообще не игра. «Мне нужен мелок и что-то на глаза» — думает ночной штурвальный. Ледяная ярость его бодрит и слегка пьянит. Что еще за дикость безвинных обезьян хватать?! Манки вообще никому ничего плохого не делала, только глазела.

Все же большой город — отвратительная местность. Бестолковые обезьянки страдали невинно, а горожане веселились, воровали княжеские яства, посуду, блевали и дрались. И это доверенная прислуга, коей следует достойно выполнять свой долг?!

Церемониться было некогда, действуя как дубинкой-древком коротыша, Энди уложил двух «официантов». Один, конечно, успел заорать, но в шуме барабанов и песнопений лишний вопль особого внимания не привлек. Тела, сидящие в бессознательном состоянии у стены, опять же не испортили праздничной картины. Энди поднял упавшее блюдо: рыба, замечательного размера и отменно запеченная, слегка испачкалась, но тут уж не до кулинарных приличий. Пришлось поднатужиться — блюдо не зря несли вдвоем. Энди пристроил яство на плечо, сунул в рот кусок мякоти — на вкус оказалось тоже недурно. Оставалось дождаться удобного момента: в арке виадука стояла стража, а рулевой даже в подобранном за пояс плаще на подносчика не очень-то походил. В Сарканде прислуживать на пирах в капюшонах вообще было как-то не принято. Что же Гру медлит?

Рыбу и поднос Энди чуть не уронил. Это когда у стены что-то взорвалось, да так солидно, что народ замолк, а потом взвыл. Неужели у юнги и бомба была припасена? Или просто петарда?

Разорванных тел и окровавленных жертв Энди не наблюдал, но беготня случилась изрядная. Еще хорошо что барабаны порядком притупили слух горожан. Саркандцы с воплями метнулись от виадука к реке, потом обратно, поскольку навстречу спешил резервный отряд стражи. У прохода на площадь воины столкнулись со своими коллегами, высланными от княжеского помоста. Все дружно вопили о колдовстве (видимо, предыдущая непонятность со спятившими ювелирами сыграла свою роль). Впрочем, ощутимая вонь химии подтверждала неприятные догадки о зловещей магии.

— Рыба! Княжеский сом! — орал Энди продираясь сквозь толпу.

Химия, взрывы, колдовство — все это чрезвычайно мешало, но следовало поспешить к обезьяне. Вполне могло оказаться, что уже поздно. Случаются в снукер-гранде непоправимые ошибки.

Проход под виадуком Энди миновал беспрепятственно — стража кинула взгляд на огромную рыбу, на самого носильщика и не посмотрела принюхивались к отравленному воздуху. Ну и плевать на них.

воины встревожено

Игра требовала прямых коротких быстрых ударов. Энди обогнул столы лиц «средней приближенности», оттуда алчно поглядывали на рыбу, но не претендовали. Хуже пришлось с центральными столами, там норовили нагло ухватить и остановить официанта, пришлось пнуть кого-то в колено:

— Княжеская!

Вообще-то, пирующие упорно игнорировали, взрывы, колдовство, прочие малозначимые детали происходящего. Понятно, с таким свадебным налогом постараешься сожрать хотя бы она дну сотую суммы от затраченной на подарок. Но нужно считаться с возможностями организма. Энди уклонился от очередного блюющего гостя. Барабаны и визг труб оглушали, свет изжигал мозг, хотелось начать всех убивать. Энди сдерживался…

Шпион и рыба миновали столы для свадебных подарков: здесь громоздились груды кошелей, мешков, шкатулок и целых ящичков с налогом, торчали изнывающие копейщики стражи, несколько песцов озабоченно сверялись с длинными списками дарителей. Княжеский помост, на удивление малолюдный: почти все кресла пусты, сидит располневший человек в белом, с отвращением слушает нашептывания двух других, перед помостом кружатся танцовщицы. Плясуньи, кстати, недурны, хотя факела мешают рассмотреть. Князь понятен, с ним ближайшие советники…