Так же быстро как пришла, боль схлынула. Сменилась приливом нежности, почти блаженством. Но чужое присутствие не исчезло – тварь, пожелавшая получить сына Бориша, просто сменила тактику.

– Подойди ближе… Отдай ребенка… для его же блага… И сам ложись рядом… не пожалеешь… Это великий дар… он многого стоит, поверь… - продолжал вкрадчиво нашептывать ненавистный уже голос.

Не выдерживая давления, Мишек опустился на колени. Всё ещё продолжая сопротивляться, он, стиснув зубы, непреклонно продолжал свою работу. Скручивал, свинчивал части, натягивал веревки.

Буквально за минуту из кучи бессмысленного хлама на свет появилась большая охотничья рогатка. С похожими мужики ходили на мелкого зверя – если попасть куда надо, то лису или зайца валила наповал, не говоря уже о птицах. Потому окрестные жители, в отличие от других регионов, не умели обращаться с пращой, с успехом заменяя её рогаткой.

Мишек взвесил в руке хрупкий глиняный шарик. Не обожжённый, а просто слепленный из сырой глины и слегка подсушенный. Полость внутри снаряда делилась надвое: одна половина доверху набита вяло копошившимися огневиками (повезло, что не сдохли, иначе все пошло бы насмарку), а во второй половине булькало скисшее козье молоко. Такой состав – не новое изобретение, не очередное наваждение огрова шиша. Так что конфуза, как с красной подглядывательной трубочкой, случиться не должно. Мишек с детства помнил опасную забаву, за которую доставалось по жопе от родителей – забросить живого огневика в жбан с прокисшим молоком. Взрывалось знатно – глиняные осколки разлетались с хлопком, в воздухе воняло палёным, от молока и следов не оставалось, будто бы испарялось.

А если не сработает – тварь как-никак считается богом – то в запасе имелся и второй снаряд, с ядом из толченых кривунов. Этот состав используется в работе для травления, разъедает даже металл. Только бы успеть… Пока снаружи не спохватились, свято веруя во всемогущество Нгарха…

Ещё один голос вдруг достиг ушей, влился в сознание, перебивая шёпот чудовищного божества. Это был обычный человеческий голос. Заговорил пленник, находившейся в живой клетке справа и всё это время внимательно наблюдавший за торопливыми приготовлениями Мишека.

Но речь его, громкая и отвлекающая от подавляющего волю шёпота Нгарха, казалась бессмысленной – незнакомец обращался к Мишеку на незнакомом языке. Певучем, словно вступительные мантры из раскладного молитвенника.

Потому Мишек лишь пожал плечами, бросил в его сторону короткий взгляд, и, отвернувшись, проговорил через плечо:

– Извини, пока не до тебя. Рад бы помочь, но…

– Так ты не из наших? – уже на имперском обратился пленник. – А как же тогда сопротивляешься?

Мишек не ответил. Самое глупое, что можно было сейчас сделать – это начать вести праздную беседу. Удивительная беспечность для пленника, заключенного в хищную клетку. Разве что он и не пленник вовсе, а один из слуг этого самого Нгарха?

Битый час потратил Кевин на изучение необычной клетки, но не слишком-то продвинулся в своих изысканиях. На контакт штуковина не шла, на попытки силового взлома реагировала агрессивно, выплескивая на пленника струйки густой вонючей жидкости. Что-то вроде кислоты, от которой слепли глаза, а кожа начинала страшно чесаться. На борьбу с этой гадостью приходилось тратить слишком много антигистаминов и прочих внутренних блокаторов, которые, кстати, не бесконечны. Потому Кевин решил до поры до времени не рыпаться, подождать развития событий.

Вот бы сейчас оказался под рукой стационарный анализатор, из орденской лаборатории. Разложил бы тварь по полочкам, открыл все её тайны и секреты. А встроенных рецепторов с их простейшими тестами явно не хватало. Пружинящая, словно резиновая, плоть клетки не подчинялась законам нормальной биологии. Взаимосвязь органов и систем, привычная для большинства белковых организмов, была явно нарушена. Нервная система и вовсе не обнаружилась. А если её нет, то откуда берутся рефлексы и почему клетка реагировала на голос и поглаживания альбиноса? Хм… Может и здесь телепатия?

В принципе телепатическое управление наукой доказано. Просто недостаточно изучено, так как запрещено к использованию. Опасность вторжения в личное пространство, право на частную жизнь и всё такое… Потому в большинстве случаев стоят предохранители даже в киберсистемах, что уж говорить о приватных нейросапах.

Однако даже телепатическое управление не объясняло принципы жизнедеятельности этого создания (то, что шар-клетка – живой организм, а не механизм, сомнению не подлежало). Самое время поверить в существование той самой неуловимой энергии, о которой неоднократно уже докладывали разведчики. Магия – как мы в шутку окрестили её – слово привычное и как раз обозначающее силу, не подчиняющуюся привычным законам мироздания.

Поначалу она считалась побочным эффектом присутствия на Персефоне артефактов Предтечей. Но не так давно появились выводы, не только отрицавшие связь магии с артефактами, а более того – противопоставлявшие их. Дескать, аномалии Предтечей и некая «магия» — это две противоположности. Возникла теория, что магия является уникальной особенностью Персефоны чуть ли не со времен её появления, пять миллиардов лет назад. А Предтечи зачем-то, по каким-то своим причинам, решили ограничить эту особенность – потому и установили здесь так много артефактов. Ни один из доселе известных миров не обладает таким их количеством, как эта планета.