– Сила артефакта, говоришь… Выходит, штырь и вправду защищал против вражьей магии. Это он так влиял, что аж мозги плыли. Получается, видения мои – не просто бред свихнувшегося?

– Конечно же, не просто. Подземным богам труднее воздействовать на «облучённых» артефактом. Что до твоих видений: все они имеют под собой реальную почву – это не бессмыслица. Более того, перенеся великую болезнь, ты стал по-настоящему сильным провидцем. Первым испытал на себе мою… Кхе-кхе, - вдруг закашлялся Заха, словно бы поперхнувшись вином.

– Чудом выжил лишь благодаря твоему лечебному зелью? – не то поблагодарил, не то съехидничал Мишек, но Заха остался невозмутим:

– Тебе предстоит ещё многое постичь, я помогу тебе.

– Это вряд ли, – возразил Мишек. – Я должен следовать за лордом!

– Нет, не должен, - отрицательно покачал головой Заха, наполняя пустые чаши.
– Во-первых, вначале нужно окрепнуть и многому научиться – иначе, ты не сможешь самостоятельно пересечь пустыню. Во-вторых, ты был для Кевина обузой. Поверь, ему проще без тебя.

– А ребёнок?

– Ну что ты заладил: ребёнок да ребёнок! – Заха всё-таки разозлился. – У него даже имени нет! Он тебе никто, это не твой сын. Ты цепляешься за него, чтобы оправдать собственные грехи. Стыд и вина гложут тебя изнутри. Я это знаю, но признайся и ты себе сам, ведь так?!

Мишек растерялся от такого напора – слова Захи больно ранили – но, вместе с тем, он понимал, что отшельник прав. Ходила в деревне поговорка «…бывает правда очи колет» - как раз тот случай.

– Вот видишь… - успокаиваясь, примирительно сказал Заха, - лучше давай выпьем!

Оба подняли чаши и выпили ещё вина.

– Святой Миш. Как тебе? – вдруг спросил Заха, хитро подмигнув. Захмелел он что ли?

– Не понял…

– Да так… Мишек – звучит несолидно для пророка. Святой Миш – другое дело.

– Какого пророка? Ик! – вот кто точно захмелел после второй чаши, так это сам Мишек – язык уже еле ворочался. – Чего это он… Миш… Почти как я, Мишек… Ик! Кхе-кхе…

– Какого? Истинного! – Заха, словно бы не замечая, что у собеседника уже лыко не вяжет, продолжал разговаривать сам с собой. – А то развелось в мире лжепророков да узурпаторов… Пора менять ситуацию. Скоро наш выход, Миш!

Пьяный Мишек уже не слышал бормотание отшельника, тяжелая голова опустилась на сложенные руки – захрапел, сидя прямо за столом.

А речь Захи становилась всё более странной – впору было усомниться, в своём ли он уме. Лживые боги, император-самозванец, аристократы-предатели – столько обиды и ненависти звучало в их адрес. Откуда такое взялось у человека, долгие годы живущего вдали от мира?

– Артефакты нам помогут, Миш, - бормотал Заха, – вот истинная сила, вот надежда и защита. И против магии подземных тварей, и против технологий коварных занебников. Ты всё увидишь, всё предскажешь. Предупредишь меня, если понадобится. Но главное – откроешь правду людям. Всем верноподданным. А предатели… С ними тоже разберёмся. Вот только глаза… Слишком глупые зелёные глаза деревенщины… Да, они мешают сосредоточиться. Святой Миш не может иметь таких глаз. Я сделаю тебе новые. Глаза истинного пророка.

Ну что ж, вот и настал момент истины. Лицом к лицу с врагом. Пока не в буквальном смысле, не глаза в глаза, но до южан от наших позиций остаётся лишь три полета стрелы. На гребне укрепленной насыпи невооруженным взглядом можно рассмотреть варварские бунчуки, украшенные черепами, а также золоченые значки хоптских подразделений. Кое-где возведен частокол, но линия его прерывиста – очевидно, что материалов не хватило. Южане пустили под корень единственную рощу – с лесом на перешейке дела обстояли туго. Потому проёмы между бревенчатой стеной просто заставили хоптскими ростовыми щитами. За ними мелькали медного цвета лица, в белоснежных головных уборах. Прекрасно защищают в походе от палящих солнечных лучей, но что толку от подобных платочков в боевой схватке? Или, например, глянуть на тех чернокожих карликов. Это же вообще доисторический уровень! Шкуры, кости, обсидиан… Лишь у немногих можно заметить нормальное оружие, и то наверняка наше, трофейное. Совершенно непонятно, как настолько отсталой армии удавалось до сих пор побеждать. Брать укрепленные города, наголову разгромить Кевина… У Александрикса до сих пор не находилось ответа на эту загадку.

Даже численностью южная орда не превосходила армию, которую привел с собой император. За линией укреплений укрывалось немногим более десяти тысяч варваров. От силы дюжина. Половина – хопты, остальные – первобытные охотники Чёрного континента – разномастные дикари всевозможных размеров от карлика до великана.

А в имперском войске два легиона обученной пехоты со вспомогательной лёгкой конницей, разборными баллистами и катапультами. Плюс две тысячи конных гвардейцев и почти столько же цезарийских рыцарей со свитами – наименее дисциплинированных, но великолепно вооруженных. Не нужно быть великим полководцем, чтобы видеть – имперское войско на голову превосходит дикую орду захватчиков.

Однако недооценивать врага Александрикс тоже не спешил, ожидая подвоха. Слишком подозрительно выглядела слабость противника и кажущаяся простота задачи. Не стоит доверять внешнему виду – если орда смогла зайти настолько далеко, откусить целую провинцию, значит не всё так очевидно.

– Срочное донесение для его величества! – донеслось из-за спин окружавшей императора охраны. Стражники засуетились, намереваясь выполнять стандартные процедуры проверки.

– Отставить! – рявкнул Александрикс. – Пропустите курьера. Если донесение действительно срочное, я должен услышать его немедленно.