Надо сказать, что этот код получил свое развитие и на протяжении XX в. был незаменимым инструментом врачей, бизнесменов и журналистов. Как вы уже, наверное, поняли, речь идет о стенографии. На самом деле этот термин применяется для описания различных уникальных способов письма посредством особых знаков и сокращений. Однако «код Диккенса» оказался самым загадочным видом скорописи. Сам он свою стенографию называл письменами дьявола, а тот факт, что на протяжении полутора столетий она не поддавалась никаким попыткам ее расшифровать, – пока за дело не взялись исследователи из Лестерского университета, – говорит о многом.

Сохранился только один образец скорописи Диккенса – над ним и работала команда экспертов со всего мира: это «Тавистокское письмо», написанное на именном бланке. Свое название оно получило потому, что автор указал на нем адрес: лондонский особняк на Тавистокской площади. Текст послания состоит из набора загогулин, выведенных синими чернилами. На первый взгляд кажется, что большое количество символов и хаотичный порядок их расположения не могут говорить об использовании Диккенсом какой-либо организованной системы стенографии. Но все же это не просто каракули, написанные в случайном порядке, и чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть наполовину автобиографический роман Диккенса «Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим». Молодой герой романа, борющийся с превратностями судьбы, в какой-то момент начинает работать в газете, и ему приходится учиться стенографии, чтобы быстро и точно записывать парламентские прения и другие события. Это эпизод из жизни самого Диккенса. В ту эпоху не было диктофонов, поэтому от репортеров требовалось умение дословно записывать все речи на бумаге быстро тупящимися карандашами. Запястью Диккенса сильно доставалось при этом (равно как и при последующей расшифровке собственных записей), но как тренировка собранности и внимательности это был бесценный опыт.

Стенография – система письма с использованием специальных знаков и сокращений. Она существовала еще во времена Римской республики, когда писцы старались как можно точнее передать речи и указания сенаторов. В средневековой Англии появляется своя система скорописи. В XVII в. Сэмюэл Пипс пишет свой знаменитый «Дневник», используя стенографическую систему Томаса Шелтона. Это позволяло автору не только быстро переносить свои мысли на бумагу, но и держать в секрете интимные подробности своей жизни. Без всякого сомнения, эти закодированные письмена поставили бы в тупик любителей порыться в чужих тайнах.

Но одна из самых популярных систем скорописи, которой пользуются во всем мире, была разработана молодым человеком из Уилтшира в 1837 г., в том самом году, когда на престол взошла королева Виктория. Это был учитель английской словесности Айзек Питман. Можно сказать, что он стал первым во многих сферах: помимо создания своей системы стенографии, он активно практиковал вегетарианство и яростно боролся за реформу орфографии английского языка. Как и Диккенс, Питман предпочитал выполнять всю работу быстро. Девиз, с которым он шел по жизни, гласил: «Сэкономленное время – спасенная жизнь». Его изобретением стала фонетическая стенография, которую он назвал «звукописью» (sound-hand). В 1839 г. Питман открыл свою школу в городе-курорте Бате. Она примечательна тем, что в ней впервые был применен принцип заочного обучения: учитель по почте рассылал ученикам письма со стенограммами, которые те должны были преобразовать в текст и отправить обратно на проверку. Благодаря этому подходу буквально несколько десятилетий спустя система Питмана распространилась по всему англоязычному миру. Но еще до того, как оно получило мировую известность, новшество привлекло к себе столько внимания, что его создатель смог спокойно оставить преподавание в школе и полностью посвятить себя обучению всех желающих скорописи. Брат новатора, живший в Цинциннати, штат Огайо, во многом способствовал популяризации этой системы стенографии в Северной Америке. За свои заслуги Айзек Питман был посвящен в рыцари.

Благодаря Питману облик стенографии сформировался окончательно, и она стала своего рода искусством. Его система оказалась настолько практичной для самых разных сфер деятельности, что имя ее создателя навсегда вошло в историю. Медики прибегали к ее помощи при заполнении медицинских карт, секретари применяли ее для написания сообщений от имени руководителя, а журналисты пользовались ею во время интервью. Кстати, до недавнего времени всех репортеров обязательно обучали системе Питмана, даже когда появились диктофоны. Ведь аппаратура может выйти из строя, и как тогда выкручиваться? Более того, если владельцев газеты вызовут в суд, то там от них могут потребовать стенограммы в качестве вещественного доказательства. Для представителей молодого поколения, родившихся со смартфонами в руках, скоропись может показаться допотопным изобретением. Тем не менее в свое время можно было смело сказать, что это код, который движет миром. В нем сочетались скорость и точность (марксисты, возможно, назвали бы стенографию сугубо капиталистическим шифром, так как он повышал эффективность работы, а значит, и ее прибыльность).

В начале XIX в., до появления системы Питмана, существовал другой способ скорописи, который, по мнению Диккенса, работавшего тогда судебным писарем, был очень сложен для изучения. Но это не помешало писателю освоить его и переработать для своих нужд, сделав еще сложнее. «Код Диккенса», на котором написано его загадочное письмо, был изобретением самого автора. Его неимоверная сложность не шла ни в какое сравнение с тем, что позже придумал Питман.

Изучение «Тавистокского письма», написанного в 1859 г., заняло не одно десятилетие. Решено было даже назначить денежный приз в размере ?300 тому, кто первым расшифрует текст сообщения. Секреты этого письма начали раскрываться относительно недавно. Во многом это стало возможно благодаря IT-специалисту из Калифорнии по имени Шейн Бэггз. Он не любитель Диккенса, зато большой любитель всевозможных головоломок, и, конечно же, не смог пройти мимо такой зубодробительной задачки. В течение полугода он проводил все свободное от работы время за анализом текста письма. В конце концов в броне шифра появились трещины (а программист выиграл приз).

Письмо оказалось кляузой. Диккенс хотел опубликовать в газете рекламу своего нового журнала, но дежурный клерк почему-то не принял объявление. И теперь писатель жаловался на нерадивого сотрудника главному редактору и требовал, чтобы объявление непременно вышло в следующем выпуске газеты. Но, несмотря на успех Бэггза, в письме все еще остаются фрагменты, которые пока не поддаются расшифровке.

По бескрайним заснеженным просторам между Варшавой, Ригой, Санкт-Петербургом и Москвой двигался человек, о чьей личности будут слагать легенды сотрудники внушающей страх тайной полиции царя. Он активно путешествовал по всей стране, ибо его навыки были крайне востребованы в каждом уголке Российской империи. Умение погружаться в раздумья как в транс, из которого ничто не могло его вывести, придавало его персоне ореол таинственности (Распутин при царском дворе еще не появился). Делом всей его жизни была криптография. Иван Зыбин видел любой шифр насквозь и без особого труда выуживал правду из самых непроходимых дебрей обмана. В годы носящейся в воздухе революции, терроризма и репрессивной политики всяческие зашифрованные секреты расценивались в России как постоянная и непосредственная угроза властям, стремившимся удержать страну в жестких тисках. Зыбину, может, и не удалось изменить течение истории, но его имя навсегда связано с тайным прошлым России.

В XIX в. в России, как и по всей Европе, процветали «черные кабинеты» – отделы секретной службы, занимавшиеся перлюстрацией писем и изучением обнаруженных в них шифров. В царствование Александра II деятельность «черных кабинетов» сосредоточилась на перехвате и дешифровке переписки членов подпольных революционных организаций, которыми тогда кишела вся страна. Взойдя на престол в 1855 г., Александр II провел множество реформ, направленных на развитие империи. Одной из них стала отмена крепостного права в 1861 г., значительно изменившая облик российской деревни. Теперь крестьянам наконец разрешалось владеть частной собственностью, жениться по своему усмотрению и жить так, как хочется им, а не барину. Тем не менее многие радикально настроенные молодые люди видели в реформах Александра II лишь первый шаг на пути к освобождению России от дворянского гнета.