Иногда секретными шифрами становятся горькие отголоски языков народов, подавленных захватчиками. Под гнетом оккупантов звучание родного языка становится для аборигенов символом непокорности и свободы. Именно это произошло с языками американских индейцев, племен, чья культура была истреблена полчищами европейских колонизаторов, наводнивших Северную Америку. В начале XX в. новые хозяева континента постановили, что дети коренных американцев должны быть отлучены от семей и родной культуры. Их отправляли в школы-интернаты подальше от родины, где воспитывали в духе новых традиций. Тем не менее языкам индейцев как-то удалось выжить. А последствия беспощадного захвата земель и угнетения коренных народов отозвались в одном весьма элегантном криптографическом изобретении времен Второй мировой войны.

Языки вроде навахо и команчи во время войны неожиданно обрели вторую жизнь. О них вспомнили, когда понадобилось надежное средство передачи секретных сведений. Ведь японцам и в голову бы не пришло, что американцы станут ими пользоваться. Эти языки применялись в шифрах подмены: каждое слово обозначало определенную букву. А на линии фронта, в быстро меняющихся условиях боевых действий, коренные американцы даже говорили на своем родном наречии, что помогало им быстро и легко обмениваться важной информацией. Иногда поэзия этих загубленных языков вновь давала себя знать. Индейцы, которых порой называли «говорящими шифрами», оказались в самом центре конфликта, и их вклад в победу трудно переоценить.

Идея привлечь к делу индейские языки впервые появилась еще во время Первой мировой. А в межвоенный период пришедшие к власти в Германии нацисты всерьез заинтересовались возможностями, таившимися в языках американских народов (по некоторым предположениям, Геббельс считал индейцев представителями арийской расы). Немецким лингвистам было поручено влиться в племя команчей, чтобы погрузиться в их культуру и оценить потенциал использования их языка в качестве нового шифра. Некоторые под предлогом последипломного обучения направились непосредственно в США, где должны были осторожно выяснить, как и где можно овладеть наречиями коренных жителей континента. Но там их ждал сюрприз: оказалось, что до наших дней сохранилось не так уж много памятников индейской письменности, которые можно было бы проанализировать. В XIX–XX вв. языки местных племен стирались с лица земли так тщательно, что написанных на них текстов к середине прошлого века практически не осталось. Народ команчей смог сохранить родной язык и традиционный уклад, но чужакам они предпочитали этого не показывать.

Горькая ирония заключалась также в том, что у правительства США имелись все причины благодарить индейцев за то, что они не дали полностью уничтожить свои языки, как того хотели американские чиновники. И, к счастью для американских военных, среди детей, которых когда-то забрали у родителей и поместили в школы-интернаты, нашлись те, кто, повзрослев, с радостью воспринял возможность применить свои знания на благо родины в грядущей войне. Одной из индейских традиций, с которыми боролись американские власти, был обряд посвящения в воины. Парни из команчей, как и из других коренных племен, не забыли о нем. В войне они видели возможность продемонстрировать свою отвагу и показать всему миру навыки, которыми никто, кроме них, не обладает.

После нападения японцев на Перл-Харбор Соединенные Штаты Америки официально вступили во Вторую мировую войну. Сбор всех «говорящих шифрами» не занял много времени: некоторые из них находились на службе еще за год до начала конфликта. Например, рота из 20 представителей племени чокто, штат Оклахома, была сформирована и обучена премудростям радиотехнической разведки перед войной. Солдаты, служившие в этом подразделении, работали над созданием новой системы шифрования, в основу которой лег бы их родной язык. Одной из проблем, с которой столкнулись индейцы, было отсутствие в языке чокто эквивалентов для некоторых английских терминов. Но криптографы нашли выход из положения: они заменяли английские слова на иносказательные обороты. Так, они говорили о «стреляющих швейных машинках» и могучих «черепахах», которыми управлял «безумный бледнолицый». Даже если бы незашифрованные сообщения с подобными словами были перехвачены немцами и переведены с чокто, что могли узнать из них дешифровщики? Им ведь было неведомо, что «черепахи» – это танки, а «стреляющие швейные машинки» – пулеметы. Гитлер бы и вовсе расстроился, если бы узнал, что «безумный бледнолицый» – это он.

Однако в полной мере виртуозность «говорящих шифрами» начнет проявляться летом 1944 г., а пика достигнет во время решающих битв, которыми завершалась Вторая мировая война. Среди десятков тысяч храбрых солдат, высадившихся на побережье Нормандии 6 июня 1944 г., были представители народов команчи, чокто и хопи. С самого начала битвы за сердце Европы «говорящие шифрами» продемонстрировали свою проворность и сообразительность, мгновенно передавая важнейшие разведданные подразделениям, находившимся в разных боевых условиях. Вооруженные рациями с наушниками, эти радисты продвигались от обстреливаемых немцами нормандских пляжей вглубь континента, через села, все еще наводненные озлобленными солдатами противника, и по мере того, как они распространялись по Франции, Бельгии и Люксембургу, их изысканные наречия становились самой надежной сетью коммуникаций в мире. Храбрые индейцы сталкивались с теми же опасностями, что и диверсанты из Управления специальных операций: они постоянно принимали участие в боях, их позиции обстреливала артиллерия, и всегда был высокий риск получить ранение, попасть в плен и даже погибнуть. Но и в таких условиях «говорящие шифрами» продолжали быстро и качественно передавать донесения с самых горячих участков фронта. Командиры некоторых взводов, где служили коренные американцы, были глубоко впечатлены нестандартностью мышления своих бойцов.

Как и всегда, когда речь идет о делах криптографов, трагизм истории «говорящих шифрами» в том, что их грандиозные подвиги долгое время находились под грифом «секретно». Кто знает, вдруг эти шифры понадобятся вновь? Поэтому радисты из индейских племен десятилетиями не могли дождаться публичного признания и заслуженной благодарности. Были, правда, случаи, когда демобилизованные и вернувшиеся домой солдаты-команчи принимали участие в традиционных обрядах, в ходе которых с них смывалась грязь войны. К счастью, со временем их история перестала быть секретом, и теперь страна знает своих героев. В некоторых подразделениях армии США до сих пор чествуют этих храбрых радистов. После долгих лет насилия и опустошения, через которые в XIX и XX вв. прошли американские племена, это хотя и скромное, но все-таки признание богатства культур, которые правительство Соединенных Штатов когда-то хотело стереть с лица земли.

На московских улицах царила атмосфера навязчивого страха. По вечерам жители столичных коммунальных квартир затаивали дыхание, боясь услышать в коридоре незнакомые шаги. Исчезновение людей в 1930-х гг. стало частью московской повседневной жизни. В предрассветные часы сотрудники НКВД выходили на охоту. Их жертвами были люди из разных слоев общества, которых забирали прямо из дома и отправляли в застенки, где их допрашивали с пристрастием, а потом зачастую расстреливали. Во время правления Сталина никто не мог быть абсолютно уверен в своей невиновности. Отчасти это объяснялось тем, что сам вождь не верил никому. И как позже показали шифры, у него на то были свои причины.