— Это потому, что мой аромат самый лучший. Ты можешь это признать. Я не скажу остальным.

Я фыркаю. — Такой скромный.

— Ты подарила мне большую головку, — мурлычет он, упираясь своим членом в мою задницу. Я удовлетворенно урчу, лениво прижимаясь к нему в ответ.

Он продолжает в том же духе, нежно толкаясь в меня своей эрекцией, пока я не начинаю хныкать.

Но я устала, и у меня нет сил заниматься чем-то еще.

— Меня и так все устраивает, — шепчет он мне на ухо. — Я знаю, как ты устала. Тебе не нужно делать ничего, чего ты не хочешь.

Я вспоминаю тот день, когда он набрасывался на меня до тех пор, пока я не потеряла сознание.

— Ты такой самоотверженный в спальне, — бормочу я, прижимаясь к нему.

— Эгоистичен во всем остальном. Но в постели я счастлив быть твоим покорным слугой. — Его голос становится тише, чем я когда-либо слышала, и он сильнее прижимается ко мне.

Вскоре я толкаюсь в него, наполовину засыпая, когда удовольствие заменяет боль в моем лоне.

Я позволяю его запаху окутывать меня, пока в моих ощущениях не остается ничего, кроме Ривера.

— Моя единственная цель, — выдыхает он мне на ухо. — Услышать те сексуальные вздохи, которые ты издаешь прямо перед тем, как кончить.

— О, — выдыхаю я.

— Да, — шипит он, толкая бедрами. — Вот так. Я просто знаю, что эта хорошенькая розовая маленькая киска истекает для меня.

— Ривер, — шепчу я, моя киска трепещет. — Я…

Я уже опасно близка к тому, чтобы упасть за край, просто от толчков. Я прижимаюсь к нему, моя задница принимает любое трение, которое он мне дает.

— Блять, — шипит он. — Блять, детка.

То, что я такая чувствительная и даже не в течке, указывает на то, насколько диким это в конечном итоге будет.

Где-то в глубине души я знаю, что мне следует беспокоиться.

Но прямо сейчас…

— Альфа, — выдыхаю я. — Альфа.

Ривер рычит мне в ухо. — Хорошая девочка. Хорошая Омега. Ты так сладко пахнешь, когда мокрая.

— Почувствуй на мне свой запах, — выдыхаю я. — Нанеси его на меня, и я кончу.

Его рычание переходит в рык. — Блядь. — Он отводит мои волосы в сторону, и я чувствую, как его губы спускаются по моей шее к моей брачной железе.

Крик, который я издаю, возмутительно громкий.

Но его губы опускаются на мою спаривающуюся железу, облизывая, посасывая и покусывая, пока у меня в глазах не проясняется. Он прижимается носом к этому месту, сливая наши запахи воедино, пока я не начинаю брыкаться против него.

Затем я взрываюсь.

Я запрокидываю голову и кричу, мое тело сотрясается в спазмах, когда из меня вытекает жидкость. Ривер рычит на мою кожу, когда он покусывает мою шею, его зубы погружаются прямо над моей железой.

Он имитирует брачный укус, острое жало его зубов заставляет меня выдохнуть от наслаждения.

— Альфа, — выдыхаю я. — Ривер…

— Черт, ты так чертовски совершенна. — Его дыхание сбивается, а бедра выдвигаются вперед. — Так чертовски хорошо, что я сделал, чтобы заслужить тебя, блядь…

Его бедра подрагивают, когда его собственная разрядка обрушивается на него, посылая меня в новый оргазм.

Даже не касаясь пальцем моего клитора, он продолжает доводить меня до крайности.

В конце концов, мое зрение приходит в норму, а дыхание замедляется.

Судороги исчезли.

Ривер покусывает мою шею. — Срань господня, — выдыхает он. — Нам нужно чаще гулять.

— Мммм, — бормочу я.

Я в беспорядке, но не могу заставить себя привести все в порядок. Волна усталости накрывает меня, и мои глаза закрываются, когда я чувствую, как сдвигается кровать. Я открываю их, когда Ривер снимает с меня одеяло и осторожно стягивает с меня штаны.

— Ты не обязан это делать, — бормочу я, когда он подносит мочалку к моей чувствительной сердцевине.

— Боготворить тебя — это моя особенность, — говорит он, забавляясь. — И не очень-то приятно испытывать стыд, детка.

Я хихикаю.

Но прежде чем я успеваю придумать что-нибудь умное, чтобы сказать, я засыпаю, пока Ривер очищает меня.

28

СКАЙЛАР

Тэмми не разрешает мне возвращаться в кафе еще неделю, несмотря на мои протесты.

Мне все равно, что написано в записке моего врача, но, по-видимому, всем остальным все равно.