Э. Мах предлагает видеть постоянное, а значит, тождественное «в твердо установленном законе связи элементов, которые сами по себе кажутся весьма преходящими» (2005, с. 275).

Однако и закона связи элементов в самой «реальности в себе» нет… Есть лишь относительное постоянство и условная тождественность самим себе наших психических конструкций, репрезентирующих окружающий мир. В первую очередь тождественность присуща моделям-репрезентациям предметов, их свойств и изменений, а также обозначающим их словам… Но вернемся к вопросу о наличии инвариантов в окружающем мире. Инварианты есть в нем. Дело только в том, что окружающий предметный физический мир выстроен из наших собственных репрезентаций. Следовательно, так называемые физические инварианты – не что иное, как наши психические инварианты.

Давайте разберемся, как в нашем сознании появляется понятие конкретного предмета, если всякий раз тот же самый предмет мы видим совершенно иначе? Тождественность предмета самому себе задается нам лишь его – предмета – моделью-репрезентацией, которая является психическим инвариантом, репрезентирующим каждому из нас тождественную самой себе в разные моменты времени вещь.

В «реальности в себе» нет ничего тождественного, даже тождественного самому себе, потому что все в ней непрерывно изменяется. Иллюзию тождественности и постоянства придают разным элементам «реальности в себе» лишь репрезентирующие их модели-репрезентации и обозначающие их понятия. Само понятие тождество обозначает лишь очередную человеческую психическую конструкцию, постулирующую существование постоянных, а потому тождественных себе сущностей, которых в окружающем мире без человеческого сознания нет.

Способность сознания создавать модели-репрезентации, или психические инварианты, репрезентирующие непрерывно меняющиеся элементы «реальности в себе» в качестве постоянных и тождественных самим себе сущностей, позволяет нам не тонуть в многообразии непрерывно изменяющейся «реальности в себе» и эффективно действовать в ней. Впрочем, наши психические инварианты небеспочвенны. Они репрезентируют относительное постоянство многих граней «реальности в себе», которое вполне можно принять за тождественность в течение короткой человеческой жизни. Тем более что часто для признания тождества сущности нам, во-первых, вполне достаточно довольно грубого совпадения ее структуры, а во-вторых, часто достаточно учета даже не структуры, а лишь выполняемой сущностью функции.

Итак, в «реальности в себе» вне и без человека нет инвариантов. Там, вероятно, есть лишь то, что можно назвать сходством [41] . Инварианты же существуют только в человеческом сознании в виде моделей-репрезентацийи понятий, репрезентирующих конституированные и сконструированные сознанием сущности. Стараясь приспособиться к реальности, сознание склонно создавать инварианты везде.

Сформировав на основе сходного ощущения, вызываемого разными предметами, новое множество сходных ощущений, сознание постулирует наличие особой сущности – свойства [42] , якобы присущего всем предметам множества. Сознание не только конституирует, но даже гипостазирует такие сущности. В языке свойства, как и предметы, принято обозначать существительными: краснота, белизна, твердость, сладость, крепость и т. д.

Основная чувственная репрезентация элемента «реальности в себе» – зрительный образ восприятия – превращается для сознания в предмет… Прочие чувственные репрезентации того же предмета – ощущения – превращаются в дополнительные по отношению к этому предмету сущности – его свойства. Введение новой сущности – свойства – позволяет исследователям объяснить наличие наряду с образом восприятия – достаточной для конституирования предмета репрезентации – других столь же реальных и бесспорных, как и она, чувственных репрезентаций того же предмета. Итак, сознание не репрезентирует предмет и отдельно его свойства. Оно всегда, хотя и по-разному, репрезентирует только предмет.

Исследователи наделяют предметы известными нам свойствами не только вследствие особенностей «реальности в себе», но и потому, что наши органы чувств способны репрезентировать «реальность в себе» в строго определенных сенсорных модальностях, в строго определенных диапазонах и с разной степенью информативности. Следовательно, в зависимости от особенностей органов восприятия и условий восприятия предмет приобретает «разные» свойства.

Б. Л. Донской (2009, с. 23) упоминает о хорошо известном науке факте, что каждый предмет проявляет новые свойства во взаимодействии с другим предметом. Сколько различных предметов вступит во взаимодействие с данным предметом, столько новых свойств он проявит. В этом, как принято считать, проявляется неисчерпаемость его свойств.

Думаю, однако, правильнее было бы говорить не о бесчисленных дополнительных сущностях – свойствах, якобы присущих предметам, а об изменениях самих этих предметов в процессе взаимодействия друг с другом. Данные изменения порождают в нашем сознании новые репрезентации тех же самых предметов, которые мы интерпретируем как их новые свойства.

Передо мной не стоит задача глубокого анализа свойств и рассмотрения истории их изучения, восходящей к Дж. Локку (1985). Мне представляется, что свойства следует разделять на чувственно конституируемые, или непосредственно воспринимаемые (например, белый, громкий, холодный), и рационально выводимые, или вербально конституируемые и конструируемые (например, конкурентоспособный, неэффективный, электропроводный, рациональный и т. д).

Как мы уже обсудили, человеческое сознание строит то, что принято называть свойствами предмета, из репрезентаций того же самого предмета, то есть используя для этого его же модель-репрезентацию. Свойства не являются отдельными от предмета физическими сущностями, имеющимися наряду с ним, а представляют собой лишь результаты иного способа репрезентирования все того же предмета. Говоря метафорически – результаты взглядов на тот же элемент «реальности в себе», но «через другие приборы».