– Это всего лишь глупый ритуал. Мы проговариваем свои желания – и некоторые из них сбываются, только и всего!

– Нет, не только. И ты это знаешь. Твои желания исполняются с пугающей точностью. Но что ты даешь тому, кто их исполняет, взамен?

Катрин побледнела и на несколько шагов отступила. Ну и выдержка: я бы уже давно бросилась бежать.

– Ты связалась с темной силой, природы которой не знаешь. Втянула в это невинных девушек, единственный грех которых – желание лучшей жизни. Погубила несколько жизней.

– Я ничего такого не хотела и никому не причинила вреда!

– А вот это мы сейчас обсудим.

Все там же, под секретером, раздалось странное глухое «р-р-р-р». Потом треск ткани, потом – чавканье.

– Ваша тварь опять ест мои шторы!

Я кинулась было ловить Мяфа, но Шон успел первый. Он наклонился, осмотрел свисающий обгрызенный кусок тяжелой темно-зеленой ткани, довольно жующего добычу Мяфа и вдруг рассмеялся:

– Впервые в жизни вижу такую смышленую воплощенную магию!

А потом что было силы дернул за штору.

Я на всякий случай отбежала: вдруг гардина начнет падать? Но вместо грохота раздался подозрительный скрип. Секретер отъехал в сторону, а между шкафом и окном оказалась заметная щель. Можно было без труда просунуть ладонь, что Шон немедленно и сделал. Я зажмурилась, испугавшись, что сейчас ему прищемит пальцы. Но он лишь толкнул стену в сторону и открыл еще один потайной проход. Вот только…

Я выглянула в окно, но не обнаружила за стеной никакого пространства. Снова посмотрела в темноту проема. Потом снова за окно.

– Темная магия, - пояснил некромант. – Пространственный карман. Невозможно обнаружить, если не знать последовательность действий. Причем зачастую последовательность придумывается такая, чтобы случайным везунчикам было непонятно, как удалось открыть проем. Например, мы с Мяфом сначала ощупали секретер, потом пооткрывали его ящики, потом ползали по полу рядом, потом Мяф висел на шторе, потом отгрыз, потом я дернул штору… и мы понятия не имеем, какая последовательность привела к результату! А значит, если проход закроется, не сможем повторить и открыть снова. Это гениально!

Показалось, он радовался как ребенок, встретившись со странной темной магией. А мне все это казалось странным. Блэкхевен был напичкан потайными ходами, как утка яблоками в канун Нового года. Он не забыл, часом, что это не только интересная задачка для мага, но еще и вполне реальное проклятье?

– Выходит, мы либо идем туда сейчас, либо проход закроется? – уточнила я.

– Ага.

– Мне нужно пять минут, я переоденусь.

– Да ладно, - Шон окинул меня взглядом, на несколько секунд задержавшись там, где не положено было останавливаться глазам порядочных начальников, - ты меня не смущаешь.

– Вообще-то мне холодно.

– Да? Тогда иди.

Что-то мне в его голосе не понравилось. А может, чутье шепнуло внутренним голосом:

«Не ходи, Ува. Они уйдут без тебя и ты не узнаешь тайны леди Вольгурт».

– Впрочем, уже потеплело. Идем?

В отличие от хода, ведущего в зал для собраний клуба Катрин, этот был несколько благороднее и короче. Вдоль стен висели картины, но в полумраке, а еще из-за толстого слоя пыли, я не смогла рассмотреть, что на них было изображено.

Шон шел первым, за ним плелась директриса, а замыкали цепочку мы с Мяфом. Бедного бесенка едва не прищемило дверью, когда он пытался юркнуть следом за нами в проход, и теперь он обиженно сопел в абсолютной тишине.

– Куда ведет этот ход? – спросила я.

Шон, похоже, уже понял, что происходит в Блэкхевене, но не спешил делиться умозаключениями. И я чувствовала себя неразумным дитем, которое не может собрать из кусочков простейшую картинку.

Наконец мы оказались в круглом помещении, какие обычно бывают в башнях. Судя по всему, когда-то это был кабинет: по всему периметру располагались явно сделанные на заказ книжные шкафы, а в центре стоял массивный стол с мраморной черной столешницей. Здесь явно давно никто не бывал: Мяф жутко расчихался, едва мы вошли и подняли в воздух клубы пыли.

– Знакомься, Ува Хендрикс, святая святых: кабинет Джебедайи Вольгурта!

– А почему тайный? Зачем такие сложности с попаданием внутрь?

– А в этом и заключается главная интрига нашего с тобой пребывания здесь. Катрин? Может, лучше расскажешь ты?

– Понятия не имею, о чем ты. – Она поджала губы.

– Не сомневаюсь. Ты, разумеется, ничего не знаешь наверняка. Но ты была достаточно взрослая, когда погиб твой дед, верно? Ты не могла не понимать, что в особняке происходит что-то незаконное. Что-то темное. Думаю, дело было так.