– Разве можно тобой пожертвовать ради какой-то магии? – вздохнула я.
– Не бойся. Жила я столько лет без способностей, проживу и остальное. Но буду рада, если ты останешься со мной. Вместе веселее.

– Мяф!

Бесенок нырнул под руку и растекся довольной лужицей у меня на коленках. Даже не знаю, что лучше: иметь магию или пушистого друга с неуемной страстью к занавескам.

– Интересно, если ты – моя сила, то почему так любишь есть тряпочки? Я за собой такого не замечала.

Надо будет спросить у Шона.

Из склепа донеслись какие-то подозрительные звуки и ругань. Судя по всему, некромант старательно заделывал последствия нашего пребывания, но уступал в мастерстве архитекторам фамильных склепов.

– Хорошо, что Катрин не навещает деда. А не то нам бы крупно влетело. Зато теперь понятно, почему не навещает. Что-то здесь не так. Кажется, все это кусочки одной мозаики, но какой? Проклятье выпускниц, погибшая Камилла Вольгурт, тайный ход с тупиком в склепе. Жаль, Барбара пропала. Отправили бы ее куснуть директрису, сплюнуть в баночку – и кровь для открытия фамильного склепа готова.

– Ты не уснула? – Шон высунулся из склепа. – Идем. Надо возвращаться. Если наших идиотов в Блэкхевене нет, нас ждет бессонная ночь.

Если бы он только знал, что бессонной выдастся не только ночь, но и день за ней, и ночь за ними и… да вся жизнь именно в этот момент перевернулась с ног на голову.

Только мы с Мяфом и Шоном Баумгартнером еще об этом не знали.

Другой некромант

В Блэкхевене Барбары с Айваном не оказалось. Я поспрашивала воспитанниц, преподавателей и завхоза, но никто не видел, чтобы Айван или какая-то девушка (я не могла признаться, что Барбара живет в приюте на нелегальном положении) входили через ворота, спускались к ужину или попадались кому-то на глаза.

Шон проверил все потайные уголки, подвал, кладовки. Вернулся задумчивый и напрягшийся.

– Куда они могли деться? – спросила я. – Неужели проклятье?

– Тогда уже нашли бы тела. Они же не коты, чтобы перед смертью забиться в темную норку.

– Может, Барбара захотела есть? И не сдержалась? Хотя уже было бы известно страже. Или, например, она захотела есть, Айван понял, что дело плохо, запер ее где-нибудь, а сам пошел искать кровь.

– Сомнительно. – Шон покачал головой. – Во-первых, он бы пошел ко мне. Я уже добывал для нее еду. Во-вторых, в случае крайней необходимости он бы просто дал ей своей крови.

– А если он и дал? А Барбара не удержалась, выпила слишком много, а потом испугалась и сбежала?

Она, конечно, производит впечатление лихой стервы, но я уверена, под маской хладноковной темной скрывается добрая и тонко чувствующая натура. Ну или хотя бы просто чувствующая.

– Дать вампиру кровь из живой вены может только законченный идиот, - отверг версию Шон.

Но мне показалось, будто бы он немного засомневался.

Нам с Мяфом удалось подремать всего несколько часов. Шон категорически запретил идти вместе с ним на поиски в город.

– У проклятья может быть его автор. А у автора – руки, ноги и непреодолимое желание убивать маленьких беспомощных девочек.

Мяф тут же выпустил иголки, словно демонстрируя, что у беспомощных девочек есть воинственные друзья. Но Шон только усмехнулся и потрепал бесенка по голове, меж иголок. И тот, вместо того, чтобы смертельно оскорбиться, как и полагается настоящей темной магии, сделал звонкое «мр-р-р-р» и закатил глаза.

Да, на Мяфа никакой надежды.

Сидеть и ждать было скучно. Волноваться – утомительно. Блэкхевен засыпал, Мяф грел бок, изредка мурлыкая, как настоящий кот. Как будто чувствовал, что мне одиноко.

– Не надо было соглашаться на эту глупость, - вздохнула я. – Если с ними что-то случится, я буду виновата. Я могла отговорить Айвана.

Под эту мысль я и задремала ненадолго. Даже не успела толком провалиться в сон, как почувствовала, что кто-то тормошит меня за плечо.

– Нашел? – Проморгавшись, я узнала Шона.

– Нет. Но должен тебя разбудить. Сегодня собрание клуба Катрин. Нам нужно на него попасть, мы не можем упускать шанс. Исчезновение ребят может быть связано с проклятьем. А клуб с ним связан однозначно.

В горле тут же пересохло. «Нужно попасть» означало одно: я надену украденную Мяфом маску, через тайный ход проникну на собрание клуба и буду молиться всем богам, чтобы женщина, которая смертельно меня ненавидит, не заметила, что среди ее протеже одна лишняя, с большими навостренными ушами.