— И что ты от этого получишь, а?! Ничего, кроме ненависти!

— Тебя. — ответил он коротко. — Я получу тебя.

Подушка в него, разумеется, полетела, но цели не достигла, мягко шмякнувшись об уже закрывшуюся дверь.

Остаток ночи я провела, злобно мечась из угла в угол и проклиная всех эрботов вместе взятых, за исключением Алалин. Она не виновата, что ее брат такой … эрбот. Я изо всех сил напрягала извилины, стараясь придумать нечто эдакое, что избавило бы меня от завтрашнего позора и как следует посрамило бы этого недочеловека. Но ничего лучше, чем просто не пойти, не придумывалось.

За всеми этими метаниями я и не заметила, как настало утро, и в мою комнату постучалась Алалин. Она осторожно приоткрыла дверь и застала растрепанную меня, сидящую на кровати в позе злобного монгольского хана. Она робко пригласила меня спуститься, на что я кивнула, и отправилась в душ, чтобы смыть с себя запах Германа и весь этот ночной стресс.

Спустя пару часов, когда я привела себя в божеский вид, мы с Лали как следует позавтракали и отправились в замок. Пешком, потому как идти было всего ничего и брать гравиплатформу смысла не было. Да и мне очень уж хотелось по максимуму оттянуть приближение такого события, как моя собственная свадьба с Гером Тсарге.

Примерно посередине пути девушка незаметно оглянулась по сторонам, и прошептала в мою сторону, едва заметно шевеля губами:

— Что ты планируешь ответить на церемонии?

Я была не в настроении вести светские беседы, и послушно шла на место назначения лишь для того, чтобы прилюдно вцепиться кое-кому в горло. Поэтому лишь буркнула в ответ:

— Я даже идти на нее не планировала, не то что на ней разговаривать.

Та сделала круглые глаза, и снова зашептала:

— Тебе ни в коем случае не следует молчать. Это расценят как согласие. Только категорическое нет, ты поняла?

Я хмуро зыркнула в ее сторону.

— А что если вообще не идти?

— Нельзя, — огорошила она. — Вместо тебя могут использовать любую твою родственницу, выдав тебя замуж заочно. Так что…

Я не сдержала усмешки, представив бабулю в подвенечном платье и фате. Усмешка вышла горькой и не принесла ни грамма удовлетворения.

Мы шагали по просыпающемуся городу, мимо беззаботных, спешащих кто куда довольных очередным прекрасным солнечным утром горожан, а на моей душе скребли кошки. Многое бы отдала, чтобы поменяться местами хоть с кем-то из них…

Лали молчала, из чего я сделала вывод, что эта информация и была всем, что мне полагалось знать. Что ж, роль маленькая, но крайне важная, раз меня никем не заменить. А жаль… Вот бы накинуть на какого-нибудь Карателя плотную фату, и подсмотреть со своего тайного балкончика, как тот на традиционный вопрос о согласии гаркнет басом "Нет! Меня заставили!". Еще бы видеть при этом выражение на ненавистном лице Германа… Эх, мечты…

Мы остановились у знакомых двустворчатых дверей, и я почувствовала, как Лали осторожно сжимает мою руку своей.

— Готова?

— Нет, — я мотнула головой, чувствуя, что недостаток сна совсем скоро заявит о себе, — но идем.

И мы, держась за руки, вошли в замок.

Едва только войдя в Белый замок, можно было понять, что что-то сегодня здесь неладно. Обычно довольно пустынные, сейчас его просторные каменные коридоры и переходы сильно напоминали казармы Карателей. Здесь все просто кишело этими тёмными фигурами с лицами, полускрытыми низко надвинутыми капюшонами. Они стояли изваяниями вдоль стен, сливались с тенью по углам, дежурили у дверей, накаляя и без того непростую атмосферу сегодняшнего дня своим мрачным видом.

Помимо этого, всё доступное пространство стен, потолков и даже пола было украшено кипенно-белым: бантами из светлых лент, шелковыми драпировками, палиатрисовыми гирляндами и вазами с белоснежными цветочными композициями. Эта нарочитая белизна в сочетании с мрачными костюмами Карательного воинства вызывали во мне нестерпимую тоску… Нужно было что-то срочно придумать, чтобы прогнать это гадкое чувство подальше. В голове на мой отчаянный запрос промелькнула одна забавная мысль.

— А могу я прийти на церемонию одетой в старую наволочку? Она тоже будет почти белой!

Лали закатила глаза.

— Рин, ну что за ребячество!

Хм, кажется, я всё же нашла кое-что схожее между ней и её братом. А чем плохо быть слегка ребенком? Не всем же дано строить из себя умудренных опытом серьёзных до зубного скрежета взрослых адекватных людей. Уж лучше детская непосредственность, чем эта их демонстративная взрослость…

Одна непривычная деталь в костюмах Карателей привлекла мое внимание.

— Они что, вооружены дубинками?

Никогда не замечала у них оружия. Но сейчас у каждого из темных служителей на поясе болталась длинная гладкая палка, совсем как у земных полицейских.