Я для них тоже старался: на базе трофейных грузовиков с прицепами специально для них сделал мобильные бани и передвижные домики. Попробуй отремонтируй танк или машину на морозе или под дождём. Как потом отогреваться и отмываться? Поэтому в кузове трофейных грузовиков сколотили кунги с печкой-буржуйкой и нарами вдоль стен, где промёрзшие ремонтники могли отогреться и поесть горячего, а в прицепах сделали мобильные бани, где они могли помыться после работы. Также для работ под открытым небом сделали большие открытые шатры: из жердей делали каркас, на который натягивали брезент, после чего загоняли под него танк или машину, и можно было работать во время дождя. Ремонтники ценили хорошее к себе отношение и в свою очередь также выкладывались по полной, так что все поломки у нас устранялись мгновенно, и практически вся техника была на ходу.

Вот и теперь после достаточно большого марша был необходим капитальный ремонт практически всем танкам и самоходкам, многим полностью меняли двигатели и ходовую часть. Хорошо хоть, что проблем с запчастями не возникло, всё же наша армия была на слуху у начальства, и наше снабжение всем необходимым было в приоритете у снабженцев. Правда, несколько раз интенданты пытались вымогать у нас разные ништяки, но после того как некоторые из них отправились в штрафбаты, как отрезало. Слух, что у нас вместо взятки можно получить только срок, очень быстро разошёлся среди заинтересованных лиц, и больше такого не повторялось, а если они пытались в отместку что-то зажимать, то командование быстро наставляло на путь истинный таких мстителей.

Разобравшись за пару дней со всеми делами, вернее раздав задания подчиненным и проверив начало их исполнения, я выпросил у Севастьянова неделю отпуска. Главным аргументом был тот, что я провёл пару дней в Москве, а с семьёй так и не встретился. Кроме того, мы тут минимум на пару недель останемся; по крайней мере, пока всю технику не приведём в порядок, нас не дёрнут.

Немного подумав и согласившись с моими доводами, Севастьянов дал мне неделю отпуска, так что тем же днём попутным самолётом я вылетел в Москву.

Вечером я уже входил в свою квартиру, где мне на шею бросилась Людочка. А потом я впервые увидел своего сына. По письмам жены я знал, что сын не болеет и с ним всё в порядке, но мне хотелось самому его увидеть, и вот, наконец, я смог это сделать. По дороге я на рынке и в коммерческом магазине купил разных деликатесов, так что после шикарного даже по мирному времени ужина я оторвался с женой на полную катушку. Всё же сейчас строят хорошие дома, так что нам никто не стучал в стены и не звонил в дверь с требованиями немедленно прекратить безобразия и дать людям возможность поспать. Это не те дома, что строили позже, в которых всё было слышно даже не в соседней квартире, а через один-два этажа.

Короче, мы прокувыркались полночи и утром встали поздно, после чего, позавтракав и покормив сына, отправились гулять по Москве. Погода стояла хорошая, тепло, но не жарко, и небо ясное, без дождей. В этот раз патрули меня не доставали, хотя, считай, ещё совсем молодой парень в генеральском мундире и с кучей орденов смотрелся немного подозрительно. Но тут мне помогла моя слава. После нашего рейда по тылам противника и освобождения нашей армией Крыма наши фотографии были во всех газетах, и меня то и дело узнавали на улице.

Честно говоря, очень скоро это стало доставлять неудобства, к тому же многие просили выступить у них в школах, учреждениях или на предприятиях. Лишь объяснение, что я всего на несколько дней смог вырваться в Москву к семье и хочу хоть немного отдохнуть от фронтовых будней, позволяло мне отбрехиваться от таких приглашений. Нет, действительно, за пару часов прогулки меня раз десять попросили выступить. Так я весь отпуск только и буду делать, что выступать перед разными коллективами, а оно мне надо? Короче, патрули меня больше не беспокоили, зато доставали сознательные граждане.

Днём поехали с женой обедать в ресторан, деньги у меня были, так что можно было позволить себе небольшие радости жизни. Мы ходили с женой и в кино, и в театр, и гуляли по Москве, вот только, к моему большому сожалению, время отпуска пролетело мгновенно – оглянуться не успел. Кажется, только приехал, а уже пора уезжать. Как в детстве, когда начинались летние каникулы, казалось, что времени впереди море, однако не успевал оглянуться, как на носу уже первое сентября и снова пора в школу. Да, золотое было время. Правда, никто его не ценит, все хотят поскорей вырасти и не понимают, что это самая счастливая пора: ещё жива вся родня и нет никаких проблем. Понимать это мы начинаем значительно позже, когда уже ничего не вернуть назад.

Назад я ехал немного грустный, хотя и отдохнувший, в первую очередь душевно. Назад я также прилетел на попутном самолёте и, отметившись у Севастьянова, снова втянулся в дела. За время моего отсутствия технари отремонтировали половину нашей техники, так что стоять нам тут ещё минимум неделю, если не больше. Хорошо хоть, что запчастей хватает, а потому не нужно изгаляться, делая из дерьма конфетку.

А пока мы приводили себя в порядок, Воронежский фронт переименовали в 1-й Украинский фронт, и, пользуясь поражением немцев в Курской битве и нашим рейдом с освобождением ряда важных городов и Крыма, Ватутин, не теряя темпа, продолжил давить немцев. Пусть не быстро, но он теснил их и скоро должен был выйти к Днепру в районе Никополя. Чувствую, что долго начальство нам прохлаждаться не даст и вскоре снова бросит в бой, а поскольку мы сейчас в Крыму, то, скорее всего, ударим мы на Херсон и Николаев.