Дождавшись, пока мы разберёмся с немецкими танками, пехота наконец пошла вперёд, и вот тут мы не сплоховали. Хотя в строю осталась половина батальона, но и этого хватило, чтобы огнём наших тяжёлых фугасных снарядов подавлять немецкие огневые точки. Как только мы захватили окраину города, я приказал сделать небольшую передышку. За время боя мы практически полностью израсходовали боекомплект. За всё надо платить свою цену, а калибр и мощь танкового орудия значительно сокращают количество снарядов в боекомплекте. У нас было по двадцать восемь снарядов, и практически все они были израсходованы, а потому необходимо было снова пополнить их, прежде чем двигаться в город.

Пехотный майор, узнав, что нам требуется остановиться, сначала попробовал было возмущаться, но сразу скис, когда я популярно ему объяснил, что если сейчас двинусь дальше, то поддерживать его буду только пулемётным огнём, так как стрелять из орудий уже просто нечем. Бронированные грузовики подвезли снаряды, и пехота для ускорения процесса помогла загрузить их в танки. Они брали и подавали нам снаряды, так что экипажам оставалось только принимать их и заряды и укладывать в боеукладки.

Вскоре мы пополнили запас снарядов, и танки двинулись дальше. Медленно продвигаясь посередине улицы, мои танки огнём орудия и пулемёта подавляли любые огневые точки немцев, а пехота, двигаясь позади танков и по бокам улиц, зорко следила, чтобы к танкам не подобрались фаустники.

Бой за Розенхайм продлился больше двух дней, и за это время в уличных боях были подбиты ещё шесть моих танков. К счастью, их экипажи уцелели, отделавшись лёгкими ранениями, да и сами танки подлежали ремонту. Однако по общему итогу за время боёв за Розенхайм мой батальон потерял две трети своих танков.

После захвата города я отправился на доклад к командиру дивизии. И вот там мне досталось по полной.

– Товарищ генерал, задание выполнено: оказана поддержка пехоте в ходе боёв за город Розенхайм. Во время боёв батальон потерял двадцать два танка, из них шесть безвозвратно.

– Майор, ты офигел?! Кто только доверил тебе командование?! Это же уму непостижимо – в первом же бою потерять две трети своих танков! Причём каких танков! Это же новейшие тяжёлые танки!

– Товарищ генерал, с самого начала боя мне противостояла рота новейших тяжёлых танков противника, их танки вполне держали выстрел из нашего орудия в лоб. После боя я лично осмотрел эти танки, там лобовая броня в сто пятьдесят миллиметров. Их орудия длиннее обычных пушек «тигров», так что вполне пробивали лобовую броню моих танков. Тем не менее мы их уничтожили, причём три танка захватили практически в исправном состоянии. Ещё шесть танков были потеряны в городских боях, но пять из них подлежат восстановлению. Подбитые в первый день танки также возвращаются в строй. Необходимо только пополнить экипажи, и через несколько дней батальон снова будет полностью готов к боям.

Услышав о новых немецких танках, о которых у меня пока не было времени докладывать начальству, комдив немного успокоился.

– Показывай, майор, что там за новые немецкие танки у тебя.

– Товарищ генерал, придётся ехать к Розенхайму: трофейные танки там, вместе с моим батальоном.

– Хорошо, едем.

Взяв свою охрану, мы вместе выехали к городу. К моей командирской машине и бронетранспортёру присоединились машина комдива и четыре бронетранспортёра охраны, один из которых был зенитным: всё же немецкая авиация ещё не была уничтожена, и, похоже, запасов бензина для самолётов тоже хватало, хотя интенсивность её действия значительно снизилась.

К вечеру мы прибыли в расположение моего батальона, дорога прошла спокойно, ни одного нападения не случилось. Хотя солнце уже клонилось к закату, было ещё достаточно светло, и комдив лично осмотрел поле боя, на котором застыли сгоревшие немецкие танки и пять моих; шестой танк сгорел в городе.

Затем мы поехали в расположение моего батальона. А расположился я немного в стороне. Там было большое крестьянское подворье с реммастерской, что лучше всего подходило для моего батальона. Весь личный состав расположился в нескольких больших домах, а подбитые танки по очереди ремонтировали в мастерской. Трофейные танки под маскировочной сетью стояли чуть в стороне от моих, но рядом с домами.

Выйдя из машины, комдив сначала осмотрел немецкие танки снаружи, в том числе и следы от попадания моих снарядов, а затем полез внутрь. Около получаса он осматривал трофейные машины, пока, казалось, не излазил их полностью, а затем наконец произнёс:

– Ладно, майор, похоже, я немного погорячился, таких зверей действительно нелегко завалить. Показывай свои танки – те, что подбиты в бою с этими зверями.

Я проводил его к мастерской, где и стояли подбитые танки. Комдив тщательно их осмотрел, в том числе и следы от срикошетивших снарядов, ибо не каждое попадание немецких снарядов пробивало броню, поскольку скошенные углы лобовой брони в ряде случаев не дали немецким снарядам пробить броню танков.

– Майор, а как тебе эти танки? – указал комдив на мои ИС.

– Отличные, товарищ генерал, только боекомплект маловат.

– А как же прошедший бой? – ехидно спросил меня комдив.

– А что прошедший бой? Никто ведь не предполагал, что у противника окажутся такие танки. У них и орудие значительно длинней, чем у «тигра», соответственно и бронепробиваемость выше, и лобовая броня толще. Но мы всё равно с ними справились, правда, сначала пришлось попотеть, пока не нашли их слабое место.