— Сдавайся, и я оставлю тебе вторую руку…. Может быть… — вдруг прошелестел над полем громкий шепот. Ого! Призрак смерти умеет говорить? — Твое счастье, что хозяин в опасности….

— Сдаюсь! — захлебываясь слезами, завопил Демидов, и в следующий миг я услышал знакомый голос, известивший о конце дуэли.

Миг — и бойцы растаяли. Купол растворился, а я рухнул на землю и, тоже не удержавшись, закричал.

Благо пелена захлестнувшей меня боли быстро растаяла, наконец позволив свободно выдохнуть. Сперва я увидел целительницу. Глаза её были закрыты, а с ладоней лился знакомый белый свет. Я посмотрел на ногу. Все же целительная магия — это реально круто. Рана затягивалась буквально на глазах. Чуть погодя меня окружили девушки и Игорь, все как один — с восторженными лицами и кучей лестных эпитетов. Примерно такое же выражение застыло и на лице Инессы. Правда, оно быстро сменилось традиционным безразличием.

— Ну ты… ты… — Варвара, кажется, была на седьмом небе от счастья, поглядывая на остальных немного свысока. Мол, смотрите все, это мой парень!

— Вновь фирменный стиль! — радостно заявил Волконский. — Теперь тебя точно будут бояться.

— Не будут, — авторитетно заявила Евгения, — не испугаются. Вот еще дуэлей десять таким образом выиграет, тогда да… Видишь ли, слово «страх» многим дворянам просто неведомо. Пока они сами с ним не столкнутся!

Вот с ней я был точно согласен. Какие бы слухи обо мне ни шли, а большая часть здешних аристократов, особенно молодых, — самоуверенные дегенераты… А ведь все они будущие главы родов. Даже жутко. Остаётся только надеяться, что со временем наследники фамилий наберутся ума. Пока же, выражаясь языком землян, все они просто отморозки.

— Разрешите вас поздравить, князь, — к нам подошел Оболенский. — Очень, скажу я вам, впечатляющий бой. Честно признаюсь, ваше мастерство поражает. Нет, я слышал, конечно, о ваших дуэлях, но увидеть их воочию… Полный восторг! Первый раз вижу Темную колоду в бою. Мне показалось, или у вас есть даже Арканы? — он вопросительно на меня посмотрел.

— Есть, — кивнул я. Скрывать этот факт было бы по меньшей мере глупо. Народ-то не слепой. К тому же следом Оболенский сам объяснил наличие подобных карт в моей колоде.

— Ваши предки оставили вам серьёзное наследие, — заметил он.

Я только кивнул.

— Как там Демидов? — внезапно вспомнил я про Акинфия.

— Да что ему будет, — как-то хищно улыбнулась та, — целительницы занимаются. Слышал бы ты, как он кричал…

Надо же… Варвара раскрывается с другой стороны. Даже не думал, что она настолько кровожадная.

— Что? — непонимающе уставилась на меня девушка. — Мне этот придурок еще во Владимире поперек горла встал!

— Так ты же говорила, что он нечасто приезжал?

— Приезжал, может, и нечастно, а вот на нервы своей женитьбой действовал знатно, — нахмурилась девушка.

— Ладно, давайте уже забудем этого… — Мария весело посмотрела на меня, — нехорошего человека, — глаза ее смеялись. — Не желаете ли отпраздновать сегодняшнюю победу?

— Идея хорошая, — согласился я с ней, поднимаясь с помощью Игоря и Николая.

Чувствовал я себя на удивление сносно. Помогло лечение? Я покосился на стоявшую чуть в стороне Марию Федоровну. Вид у неё был индифферентный. Впрочем, родовой амулет я вычерпал начисто. Пора бы уже купить парочку кристаллов. Эти аккумуляторы магической энергии в случае чего помогут наполнить опустевший резерв гораздо быстрее, чем естественным путем. Правда, в отличие от родовых амулетов, все они одноразовые. И стоят, зараза, дорого очень. Интересно, а почему в продаже нет многоразовых накопителей? Да и вообще, с конкретно этим товаром ситуация складывается странная. Помнится, я как-то спросил на этот счет у Фонвизиной, на что она как-то странно на меня посмотрела и сообщила, что это невозможно. Видите ли, сама магическая природа кристаллов не позволит этого сделать, потому как после одного цикла зарядки те попросту самоуничтожатся.

— Если кто-то изобретет кристаллы, которые можно заряжать и разряжать несколько раз, он станет миллиардером. Если его, конечно, не грохнут раньше… — ехидно добавила она.

— А если брать родовые? Они же работают? — всё не сдавался я тогда.

— Даже странно, что ты этого не знаешь, — пожала плечами девушка, — такие амулеты изготавливаются мастерами Рода и настраиваются на конкретного владельца с помощью магии Крови. В чужих руках, Павел, это просто кусок позолоченного металла.

— Ну что, мы идем праздновать или нет? — весело подмигнул мне Оболенский. — Буду очень непротив, если вы возьмете с собой и меня.

— Не вопрос, — улыбнулся я. Мне этот парень нравился. Что-то в нем было такое… располагающее к себе, что ли. — Только где?

— Как это где? — раздался возмущенный голос, и я увидел улыбающегося Эйзенштейна, который скромно стоял в стороне вместе со «Зловещими мутантами», слушая наш разговор. — Вернемся в поместье. Народ оттуда все равно уже большей частью разъехался. Я распоряжусь?

Да и к чему возражать-то? Плюс лица моих спутников выражали исключительно согласие. Так что закончились наши выходные праздничным обедом. Рассказать о нём особо нечего, но, признаюсь, добрых слов в свой адрес я наслушался прилично. Приятно, черт возьми. После обеда, растянувшегося аж до пяти часов, мы отправились обратно в академию. С Оболенским попрощались. Он вежливо отказался от приглашения подбросить его в академию, объяснив, что собирается заскочить домой и доставить туда целительницу. Тем не менее наше общение мы договорились продолжить. Надеюсь, он станет мне еще одним надежным другом. Тем не менее расслабляться я не стал, дав Марии задание выяснить о нем все подробно, и девушка заверила, что все сделает.

У князя, к слову, имелась своя собственная пятёрка, вот только рассказывать о ней он не захотел, даже несмотря на наши расспросы. Пробурчал только что-то вроде «мне с ними не повезло». Настаивать и выпытывать дальше мы не стали. Захочет — расскажет сам.

На обратном пути в академию у меня, как обычно, наступило небольшое отрезвление. Я снова забыл, что чем больше свечусь, тем больше рискую нарваться на Черногряжского. Если, конечно, он сам меня ещё не нашёл. Мысли эти знатно подпортили моё радужное настроение, но сделанного, как говорится, не воротишь.