Я вкладываю пальцы в его протянутую руку, и он вытаскивает меня из машины. Водитель отвез нас на захудалую стоянку для отдыха. Наша машина — единственная на стоянке. Слева ветхое здание с оборванной вывеской, свисающей с фасада. Кто — то закрасил буквы из баллончика, сменив ванную на уборную.

— Мы здесь, чтобы сыграть роль в фильме ужасов? Это круто, если тебе это нравится, но ты блондин. Это автоматически делает тебя жертвой.

Атлас смотрит на меня, разинув рот, а затем из его груди вырывается раскат смеха, который разносится в ночи. Боги, этот звук такой невероятный. К черту все. Я буду бегуном. Пока он меня ловит. Атлас хватает меня за косу и оттягивает мою голову назад. Он целует меня крепко и быстро, но этого достаточно, чтобы я обмякла в его объятиях.

— Если вы не собираетесь гоняться друг за другом по лесу и обжиматься, тогда нам нужно идти. У меня есть дела поважнее.

Мы с Атласом оборачиваемся и видим мужчину, прислонившегося к цементному столбу с облупившейся желтой краской. Он находится сразу за пределами света фар, что делает его неопределенной тенью. Едва слышное рычание вырывается из горла Атласа, когда мужчина выходит на свет.

Это Гермес. Его телосложение — гибкая мускулатура бегуна, что имеет смысл, поскольку он может перемещаться куда угодно со скоростью света. Вероятно, больше всего он известен своими золотистыми кудрями, от которых все дамы падают в обморок. Я видела, как он украшал обложки десятков журналов.

Это тот, кого Арес послал встретить нас? Я настороженно смотрю на Бога, снова задаваясь вопросом, не совершили ли мы огромную ошибку.

— Оставь свои негативные мысли при себе, маленький чемпион. Я не собираюсь убивать тебя или что — то в этом роде. — Гермес хихикает, когда я не скрываю шока на лице. Пожалуйста, скажите мне, что он не умеет читать мысли.

— Тебе нужны уроки уловок. Мой брат, должно быть, сможет тебе помочь. Он довел до совершенства этот каменно — холодный фасад. На самом деле, его лицо треснет, если он проявит хоть какие — то эмоции.

Брат? Я надавливаю на пространство между глазами, головная боль готова вырваться наружу. Сейчас слишком много всего происходит. Я знаю, что Зевс — отец Гермеса, но пока он это не сказал, я не улавливала связи. Это означает, что Гермес и Атлас — братья. Боги, судя по тому, как Зевс засовывает свой член во все, что имеет пульс, у Атласа, вероятно, есть десятки братьев и сестер.

— Я думал, у тебя полно дел. Мы можем идти? — Говорит Атлас ровным и невозмутимым голосом. Его стоический характер заставляет меня хотеть вывести его из себя, тыкать в него пальцем, пока он не сорвется. Я не уверена, что это говорит обо мне. Хотя, наверное, и хорошо, что Атлас не позволяет Гермесу провоцировать себя.

— Как прикажете. — Гермес кланяется, взмахивая рукой в преувеличенном жесте. — Давайте все сейчас обнимемся. — Гермес широко разводит руки, как будто ждет, что мы войдем в его объятия. Атлас качает головой и хлопает Гермеса по руке. Он все еще держит меня за руку, так что мне нет необходимости прикасаться к Богу.

— Ты вечно все портишь. — Гермес раздражается, прежде чем нас переносят со стоянки отдыха. Всякий раз, когда я путешествовала подобным образом раньше, мне казалось, что мой желудок выдергивают через рот. Может, дело в силе, потому что то, как Гермес переносит сквозь ткань вселенной, больше похоже на прохладный ветерок, развевающий мои волосы. Это почти приятно.

Куда бы ни привел нас Гермес, там все еще темно. Мы стоим на аккуратно подстриженной лужайке в квартале, где живут представители среднего класса. Средний класс — термин не совсем точный. Здесь не так много достойно оплачиваемых рабочих мест. Элиты имеют свой бизнес и скупо распоряжаются тем скудным богатством, которое они соизволяют предоставить маленьким людям. Многие из этих домов перешли по наследству от предыдущего поколения. В наши дни большая часть общества не может позволить себе купить их.

Очевидно, что за ними не ухаживали на протяжении многих лет. С сайдинга облупилась краска, ставни покосились и сломались. Крыльцо перед домом не украшены цветами. Уличные фонари освещают потрескавшиеся тротуары, но, по крайней мере, все остальные лампочки перегорели.

Исключение составляет дом напротив нас. Он безвкусен по сравнению с показными домами, в которых мы бывали во время игр, но этот больше похож на дом, чем все те места когда — либо будут.

— Скажи Аресу, что он у меня в долгу! — Гермес отдает нам честь и затем исчезает.

Шипение и скрежет у моих ног заставляют меня резко обернуться. Неужели Гермес оставил нас на поле змей? Снова раздается шипение, и секундой позже вода окатывает нас с Атласом.

— Что за черт? — Я отскакиваю назад, только чтобы получить еще одну струю воды в спину.

— Боги, — ворчит Атлас, держа меня за руку, пока бежит к подъездной дорожке.

Моя одежда промокла. Опять. Я чертовски устала от сырости.

— Что это было? — Я смотрю на двор, повсюду вижу воду.

— Разбрызгиватели. — Атлас качает головой.