— У тебя есть что-то стоимостью пятьдесят тысяч? — его внимание сосредоточено исключительно на мне.

Мой мозг отключается, и на первый план выходит одно слово. Девственность. Все, что у меня есть, это моя девственность. Люди так делают. Продать себя на аукционе тому, кто предложит самую высокую цену. Я читала статьи, заявляющие об успехе. Девочки используют эти деньги для оплаты учебы в колледже или чего-то еще. Жар подкрадывается к моей шее и распространяется, как лесной пожар, по моим щекам.

Тук-тук. Тук-тук. Мое сердцебиение отдается ритмом в ушах.

— Я, — шепчу я. — Я могла бы продать свою девственность тому, кто предложит самую высокую цену, — слёзы жгут на моих веках от этого отвратительного предложения, но это всё, что у меня есть. Я — это все, что у меня есть. Отец повесил меня сушиться. Я могу сделать одну вещь в обмен на его жизнь. Одна ночь в моей жизни, чтобы он прожил остаток своей жизни. Тогда я закончила.

Покончено с ним и этим городом.

"Большой папочка" чешет подбородок.

— Думаешь, твоя уловка стоит пятьдесят?

Я поднимаю плечо.

— Ты умеешь танцевать?

— Как на шесте?

— Нет, дорогая. Чечётка в костюме принцессы. Да, на чертовом шесте.

— Это не может быть так сложно.

Песчаный смешок вырывается из глубины его нутра и разносится по комнате. Его взгляд переключается с меня на Хиро, предполагая, что он все еще позади меня и выражение его лица убийственное.

— Поскольку ты провалил эту сделку, наняв на эту работу ее старика, я оставлю это тебе. Прослушай ее для Legends. Если она не умеет танцевать, думаю, тебе нужно организовать аукцион или выплатить долг.

— През, — рычит Хиро.

— Твой чувак Дэйв нас трахнул. Ты втянул ее в эту ситуацию. Это твой беспорядок, который нужно убирать. Мне все равно, как ты это сделаешь. Мне нужны эти деньги или этот трейлер. И то, и другое было бы предпочтительнее. А теперь бери свой благотворительный чемодан и убирайся из моего офиса.

Хиро не спорит. Мои колени стучатся, как будто просят выпустить меня из врат ада.

— Не теряй снова сознания, — голос Хиро окутывает меня бархатистой лаской, которая окутывает меня ощущением спокойствия.

Почему я ему доверяю? Он тот, кто заставил меня погрузиться в этот хаос.

Моя девственность. Считаю ли я, что мой улов стоит пятьдесят тысяч долларов? Танцы на шесте не могут быть трудными. Я потеряла рассудок. Я, должно быть, в шоке. Я даже не люблю примерять одежду в гримерках и собираюсь идти на прослушивание на стриптизершу.

— Трахни меня. Тебе лучше не быть занозой в моей заднице, — ворчит Хиро и дергает меня за запястье, таща обратно вниз по лестнице.

— Куда мы идем?

Он останавливается на следующей площадке и смотрит на меня.

— Нет нас. Так что выбрось это дерьмо из головы.

— Что? Это был основной вопрос. Типа, замедли свой перекат, псих. Никогда в истории я бы не сделала ставку на то, что в том, что касается нас с тобой, существует «мы». Большое спасибо. Ты последняя лошадь, к которой я бы привязала свою тележку. Итак, как нам это организовать?

— Без обид, милая. Такая милая, как ты. Никто достойный не заплатит пятьдесят тысяч за привилегию трахать тебя.

— Как будто тебя это волнует. Какое это имеет значение, пока ты получаешь свою долю, верно?

— Ты думаешь, что люди, которые предложат такие деньги, будут угощать тебя вином и обедом? Ты живешь в каком-то мире грез. Такие мужчины сделают гораздо хуже, чем просто трахнут тебя. Разрежут тебя и извлекут органы. Дерьмо такое. Так что, если ты собираешься помочь мне получить эти деньги или найти этот трейлер, твоя задница наденет стринги и начнет зарабатывать как можно скорее. Твой старик имеет любое значение. Он заплатит, как только станет известно, что ты блудишь, чтобы прикрыть его задницу.

— Думаешь, ему не плевать на меня? Человек, который оставил меня сражаться с бандой байкеров в одиночку?

— Честная оценка. Это не меняет того факта, что теперь ты моя проблема. У тебя классная задница. Я отдам тебе это, но я не собираюсь ставить пятьдесят тысяч на эту задницу.

Офелия смотрит на меня, ее голубовато-серые глаза блестят непролитыми слезами. У нее великолепные глаза. Ярко-голубые глаза с оттенками серого, обрамленные густыми ресницами. Однако я не могу позволить ей обмануть себя, потому что у нее красивая задница и потрясающие глаза. Я тяну за прядь ее темно-каштановых волос с загорелыми светлыми полосками, которые видны только тогда, когда свет падает определенным образом. Она продолжает смотреть на меня, чего-то ожидая. Как будто я оправдаю свое имя и стану ее героем. Я совсем не такой.