Осторожно подкравшись, я прильнул ухом к холодному дереву. Из-за двери доносились приглушенные звуки, едва различимый шорох. Будто там кто-то ходит.

Любопытство терзало, заставляя забыть об осторожности. Я толкнул дверь, и она, скрипнув ржавыми петлями, отворилась. В нос ударил запах сырости и тления.

Передо мной предстал черный деревянный гроб, скованный цепями и пронзенный ржавыми мечами.

Не хватало только таблички: «Не подходи, убьёт!»

Гроб? Зачем он церкви?

Но главным вопросом было: что за существо они здесь заточили? Затаив дыхание, я подкрался ближе. Лично мне бояться нечего, я в форме двойника. Приложив ухо к гробу, я прислушался.

Ту-дух. Ту-дух. Ту-дух.

Размеренный стук сердца. Значит, существо внутри было живым. Это удивительно! Какие же у него могут быть навыки?

Охваченный азартом, мне уже было трудно остановиться. Ранее я предупреждал, как сильно схожу с ума от навыков. Это чувство стало для меня зависимостью, и эта ситуация вызывала волнение.

Не сдержав любопытства, я коснулся пальцем ржавого гвоздя, пронзающего крышку гроба, и задумчиво покрутил его. Нет, я не настолько глуп, чтобы открывать гроб. Но… разве это не будет хорошим козырем в переговорах?

Как если бы держать в руках ящик Пандоры и угрожать, что откроешь его, если тебя будут обижать.

Да, мне нравится ход моих мыслей.

Гггрррххх…

Я вздрогнул, с ужасом подумав, что звук исходил из гроба и испуганно отпрыгнул, но это оказались открывающиеся главные ворота. Я услышал их не ушами своего двойника, а собственными, из тюремной камеры.

Кто ещё пришёл?

До меня донесся шум множества шагов. Они шли к оригинальному телу.

Как же не вовремя! От разочарования выдохнул и последний раз взглянув на манящий ящик Пандоры.

Жаль, что не смогу оставаться здесь дольше. Закрыв глаза, тело двойника развеялось в воздухе, словно его никогда и не существовало.

Устало открыв глаза в тёмной камере. Факел напротив давно потух и остыл. Я почувствовал сильное истощение. Навык доппельгангера невозможно поддерживать без медитации. Он буквально сжигает всю ману без остатка.

Но сейчас это не важно — моё внимание привлекли «хозяева» темницы. Группа женщин, с плавающими святящимися шарами, встала напротив камеры.

Не нужно представлять себе стройных блондинок в облегающей одежде. В основном это были грузные женщины старше сорока лет. Признаюсь, в них было что-то элегантное.

Белые платья до земли подчёркивались такими же белыми поясами. Волосы аккуратно зачёсаны и убраны под чепец. Их образы отображали скромность и целомудрие.

Только не стоит обманываться их внешним видом. Церковь Матери-Земли обладает огромной властью в регионе. Можно сказать, что они на уровне дворян, но это не так. Их слово ценится куда выше.

Очевидно, что район, где жил Гайнан и где произошла трагедия, находился под юрисдикцией церкви.

Нужно пояснить, что религия — это определенная система взглядов, обусловленная верой в Божество, а церковь — это людской институт, как люди организуются в этом мире.

И так как культ силы возведён в Абсолют, то вера тоже. В мире существовало множество Богов, у которых имелись верующие.

Богиня Фертила избрала десять апостолов, все из которых были женщинами, для распространения своей веры. Согласно традиции, апостолы посвящали женщин в епископы, а те, в свою очередь, посвящали других женщин в священницы.

Таким образом, священнический сан передавался от женщины к женщине.

Священница в центре представилась как Матушка Вероника. Она носила традиционное облачение священнослужителей Храма Богини Фертилы, выделяясь лишь золотым рогом изобилия на шее.

Рог изобилия — это не символ богатства и изобилия, а наоборот, символ строгости. Всё же Фертила — богиня плодородия, а её почитатели — крестьяне и земледельцы.

Меня сильно заинтересовала Матушка Вероника. Сейчас я по-особенному начал всматриваться в людей, ища в них что-то особенное. И от неё исходила та самая чарующая сила.

— Я Верховная Настоятельница Храма, — произнесла она.

Ба… Она же по статусу выше, чем директор академии.

И вот такой человек пришёл навестить меня глубокой ночью?

Что же натворил тот паук…

— Откройте клетку, — сказала Матушка Вероника.

— Но… — попыталась возразить одна из женщин, но под тяжёлым взглядом Вероники замолчала. — Хорошо.

Все это время я лишь наблюдал. Я не вставал, не ходил судорожно из стороны в сторону, не падал на колени и не умолял о пощаде, оправдываясь, что ничего плохого не сделал и что я глубоко верующий человек.