— Я проделал весь этот путь, — руки Эйдена сжимаются и разжимаются. — Не могу поверить, что ты жива и здорова. Что все, что я делал, было не напрасно.

Улыбка украшает его лицо, но мои глаза сужаются, я не понимаю, что он имеет в виду.

Игнорируя протестующее рычание Дрейвена, я встаю рядом с ним.

— Почему это имеет для тебя значение? — мое сердце колотится в сводящем с ума темпе. — Пытаешься выяснить, сможешь ли ты получить свой приз за сделку, которую заключил с Уиро?

Ярость вскипает в моей крови, когда я снова замечаю предательство, вспыхивающее в его глазах, как дурная привычка, от которой он отказывается отучиться.

Его глаза немного расширяются, прежде чем он возвращает своему лицу нейтральное выражение.

— Пожалуйста, — его голос срывается. — Позволь мне объяснить.

Я стою там, ожидая, скрестив руки на груди, и он вздыхает.

— Мы можем поговорить наедине снаружи и не… здесь? — его руки указывают на дверь позади него, а глаза с отвращением осматривают комнату. Как будто пребывание в замке Дрейвена вызывает у него отвращение.

— Я думаю, ты не в том положении, чтобы просить у нее чего-либо, кроме милосердия к медленной смерти, — съязвил Финн.

Челюсть Эйдена сжимается до тех пор, пока он не закрывает глаза и не стискивает челюсти. Когда он открывает глаза снова, вы бы никогда не догадались, что слова Финна вызвали у него раздражение.

— В последний раз, Эмма. Пожалуйста. Я хочу извиниться, а потом обещаю отпустить тебя.

— Она не отойдет от меня, — в голосе Дрейвена нет предупреждения, только многообещающая угроза.

Глаза Эйдена выглядят так, будто в них мерцает что-то темное, и я бы не заметила этого, если бы не следила за каждым его движением.

— Тогда присоединяйся к нам, если тебе так необходимо, — переводя взгляд обратно на меня, он говорит: — Я просто надеюсь, что ты позволишь мне поговорить с тобой напоследок, прежде чем я оставлю тебя в покое.

В его глазах застыло странное отчаяние, когда он ждал меня. Если он думает, что выйдет отсюда с совершенно неповрежденными волосами и без единого следа мести, то он бредит. Я никогда не утверждала, что я та, кто всегда прощает, потому что есть некоторые вещи, которые непростительны. И бывают моменты, когда приятно наслаждаться страхом в глазах другого человека.

Мой разум застрял на том, сколькими способами я могу причинить Эйдену столько же боли, сколько он причинил мне. Чтобы он узнал о муках моего разорванного на части сердца и понял, что его эгоистичные действия приводят только к боли других.

— Один последний разговор, — ловлю себя на том, что произношу, заставляя глаза Эйдена расшириться от единственной капли надежды.

— Спасибо, — отвечает Эйден.

Мне достаточно взглянуть на свою пару, чтобы знать, что он понимает. Я имею в виду один последний разговор в буквальном смысле, потому что мне нужно, чтобы за предательство Эйдена заплатили плотью и костями. Даже судьба считает нормальным, если то, что сказала королева Зораида, относилось к Эйдену. С ухмылкой я наклоняю голову, чтобы Дрейвен озвучил то, что я слышала, как он бормотал в уме.

— Ты неправильно понял, — фыркает Дрейвен. — Последний разговор здесь, в этой гребаной комнате, со всеми нами. Я тебе не доверяю.

Эйден громко сглатывает, прежде чем практически слышно, как его зубы превращаются в пыль.

— Прекрасно, — выдавливает он. — И это все?

— Пока, — это все, что отвечает Дрейвен, когда иголочка веселья щекочет меня сквозь узы.

Дрожь пробегает по моему телу, когда я выглядываю в арочные окна рядом с двойными дверями, глядя на просторы леса. Все кажется таким безмятежным, когда серый туман беззаботно стелется между ветвями, степенно цепляясь за высокие сосны. И все же что-то покалывает мне затылок, заставляя меня нервничать.

Я прикусываю щеку, чувство срочности скручивает мой желудок, заставляя пальцы подергиваться от необходимости действовать, даже если все в порядке. Но единственное, в чем я нутром чую, так это Уиро. Если моя душа вернулась в мое тело, то остальные тоже, предупредив его об отсутствии силы в Море Душ.

Прочищение горла выводит меня из оцепенения, только чтобы обнаружить пристальный взгляд Эйдена, устремленный на меня. Вытирая руки о тунику в надежде избавиться от оставшихся нервов, я глубоко вздыхаю, ожидая и внимательно наблюдая за ним.

— Я все сделал неправильно, и мне жаль, — выпаливает Эйден. — Мне нет оправдания тому, что я сделал. Я просто хотел, чтобы ты захотела меня, потому что все, о чем я когда-либо мечтал, это чтобы мы наконец были вместе.

Его подбородок опускается на грудь, когда он глубоко дышит.

Фырканье отклоняет мою шею в сторону, звук быстро перекрывается кашлем, когда Финн подносит руку ко рту. Кора нежно похлопывает его по спине, повернув голову в противоположную сторону. Легкая искорка веселья снова просачивается сквозь связь. Мне приходится вдохнуть полной грудью, а затем задержать дыхание, чтобы побороть смех, грозящий вырваться из-за них.