Сделав последний вдох, я отпускаю письмо и осторожно кладу его на стол перед собой. На случай, если я не вернусь, я хотел, чтобы моя мать и брат услышали от меня последние слова, которые помогли бы им обрести покой. Напомнить им, почему я люблю их. Немного утешения, которое никто из нас не смог получить, когда умер мой отец.

Я никогда не оставлял записки, но даже если на нашей стороне богиня, мы все равно преследуем бога на его территории. Покалывание пробегает по моей шее, когда мое сердце начинает биться с оглушительной быстротой.

Она здесь. Туманное черное облако формируется в центре комнаты, открывая Эмму, когда она проходит сквозь него. Даже в ее глазах, мертвых, как ночь, я вижу взвешенный взгляд решимости.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Эмма

В библиотеке становится устрашающе тихо, когда я переступаю порог, оглядывая темное пространство. Четыре пары глаз сияют на фоне тускнеющего огня, устремленные на меня. Но мои инстинктивно соединяются с бледно-голубыми озерами. Я смотрю, как эти ледяные глаза опускаются на мои руки в перчатках, вызывая гул, который прокатывается по комнате, и он сжимает челюсть.

Я знаю, Дрейвен понимает, почему метка партнера должна быть скрыта, но его первичная сторона — его дракон — этого не понимает. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь прямо перед ним, беру его левую руку и подношу его испачканную чернилами ладонь к своим губам, заставляя его дрожать.

— Помни, наша вечность ждет нас, но прямо сейчас мы должны обеспечить ее, — шепчу я ему в руку, пока он не отстраняется, чтобы взять пару своих перчаток.

Свет возвращается в его глаза с ухмылкой.

— Прямо как в старые добрые времена, — он подмигивает, наклоняя голову, чтобы поцеловать меня в щеку.

Улыбаясь, я оглядываю комнату и вижу Кору, Финна и Кая, застывших в середине трехстороннего спарринга. Посмеиваясь, я машу им рукой.

— Не останавливайтесь из-за меня. — кричит Кора, подбегая ко мне, сильно ударяясь мне в грудь, когда ее руки обвиваются вокруг меня.

— Ты спарилась, — эмоционально выдыхает она мне на ухо. — Я так рада за тебя, — она отстраняется, ровно настолько, чтобы повернуть голову и тоже посмотреть на Дрейвена. — За вас обоих.

Он благодарно кивает ей, а я шмыгаю носом, чтобы сдержать слезы, наворачивающиеся на глаза.

— Я тоже рада за тебя.

Она хмурит брови, когда вопросительно наклоняет голову в сторону. Она следит за тем, куда упал мой взгляд — за мужчиной, который так сильно увлечен ею. Его взгляд все еще не отрывается от нее, и когда она замечает, что Финн пристально наблюдает за ней, на ее щеках появляется румянец.

Она с улыбкой морщит носик.

— Я тоже рада за себя, — она хихикает, и я толкаю ее локтем.

— С возвращением, Эм, — приветствует меня Финн. — Может быть, теперь Дрейв перестанет рычать себе под нос и прожигать дыру в стене своим взглядом, — он кивает головой в сторону задумчивого мужчины, который подтверждает точку зрения Финна, раздраженно рыча в ответ, когда садится в мягкое кресло.

Финн смеется, прежде чем подмигнуть Коре.

— Давай, любимая. Ты обещала надрать мне задницу, и я жду, — упрекает он, наблюдая, как Кора закатывает глаза, прежде чем подскочить к нему.

Проводя рукой по волосам Дрейвена, я оставляю целомудренный поцелуй на его виске, прежде чем наклониться, облизывая его шею и покусывая мочку уха.

— Я думаю, твоя ворчливая задумчивость возбуждает.

Мое дыхание касается его уха, когда я говорю в его разум. Мурашки пробегают по моему позвоночнику, когда я отстраняюсь и обнаруживаю, что его глаза мрачно смотрят на мои губы, а ноздри раздуваются.

— Черт. Достаточно горячий, чтобы сделать тебя влажной для меня, маленький демон? — он глубоко вдыхает, и его глаза закрываются. — Я чувствую, как ты возбуждена из-за меня.

Мои губы приоткрываются, и в горле пересыхает. Медленно отступая от него, я прикусываю нижнюю губу.

— Сегодня ночью я твоя.

Я не говорю это через связь, потому что хочу, чтобы он услышал хрипотцу в моем голосе, то, как мое дыхание сбивается при словах.

Его челюсть сжимается, но выражение лица слегка меняется, когда позади нас раздается смех. Я оборачиваюсь и вижу Финна лежащим на заднице, с ботинком Коры, прижатым к его груди. Я не могу удержаться от улыбки; это моя семья.