— Красив? — Лина фыркнула. — Этот мужчина выглядит так, словно самые горячие боги во вселенной собрались вместе и произвели на свет самого горячего ребёнка во Вселенной. Я не уверена, что он смертный. Кто-нибудь когда-нибудь видел его спящим?

Я видела.

Эти чернильные ресницы на фоне бронзовой кожи. Медленный и ровный ритм дыхания, от которого вздымалась и опускалась его грудь. Но даже сон не мог снять напряжение с его мраморного подбородка.

Я ненавидела, что эти воспоминания всплывали в моей голове, готовые подкрасться и ударить меня по лицу. Чувство вины. Страх. Пламенный, праведный гнев.

— Вампирам не нужен сон, — сказала я. — В какой стороне туалет?

Ванная комната оказалась такой же, как и весь офис — величественной и по-дурацки роскошной. На гранитных туалетных столиках с подсветкой стояли корзиночки с высококачественными лосьонами для рук, средствами для протирания очков и разнообразными женскими товарами.

В нише имелось даже зеркало для макияжа и стойка.

Я намочила полотенце (такое мягкое, что оно должно было быть кашемировым) и приложила его к щекам.

Последние несколько недель заставили меня усомниться во всём, в чём я была так уверена. Во что я верила, как в непреложные законы природы.

Я всегда могла положиться на своих родителей.

Нет никаких причин для спешки с созданием собственной семьи.

Люсьен Роллинс был ужасным троллем, а не человеком.

Теперь я чувствовала себя… потерянной. Как будто я каким-то образом попала в другое измерение, где верх был низом, а низ — фиолетовым. В данный момент я больше не могла выносить перемены.

Я вытерла лицо. Затем, поскольку всё необходимое было под рукой, я протёрла очки.

— Это всего лишь часть процесса переживания скорби, — сказала я своему отражению. — На самом деле тебе всё равно, человек Люсьен или нет. Твой мозг просто пытается найти что-то ещё, на чём можно было бы зациклиться. Всё наладится. В конце концов. Возможно.

Закончив напутственную речь, я вышла из туалета и врезалась в чью-то горячую, твёрдую грудь.

Моя сумка с глухим стуком упала на пол, когда большие тёплые руки поддержали меня.

Я знала, кто это, даже не глядя ему в лицо. Я поняла это по электрическому разряду, который пробежал по моему телу.

— Разве смотреть, куда ты идёшь — это так сложно? — хрипло спросил Люсьен.

— Это ты несёшься мимо женского туалета со скоростью сто миль в час, — заметила я, толкнув его. Он не сдвинулся с места, и это меня разозлило.

Я сама сдалась и отступила на шаг. Я потянулась к лямкам своей сумки, но он успел первым.

— Господи, что ты там носишь с собой? Расчленённый труп?

— Почему мужчины всегда считают нужным комментировать вес и содержимое женской сумочки? — спросила я, потянувшись к ремешкам.

Он держал сумку так, чтобы я не могла дотянуться.

— Любопытство. Мы можем носить с собой только то, что поместится в бумажнике или портфеле. Это похоже на целую энциклопедию.

— Если хочешь знать, это папины документы. Я нашла их сегодня утром и собиралась отдать Лине, чтобы она передала их тебе.

— Ты собиралась отдать их Лине, — повторил он угрожающе спокойным голосом.

— Да, — подтвердила я.

— А не мне.

Что-то кольнуло меня сзади в шею. «Опасность. Остерегайся. Действуй осторожно».

Я проигнорировала предупреждение.

— Да.

— Почему?

— Почему? — видимо, настала моя очередь изображать попугая. — Ты знаешь почему.

— Поясни, — настаивал он.

— Нет.

Люсьен смерил меня свирепым взглядом, затем развернулся на каблуках своих очень дорогих лоферов и зашагал по коридору с моей сумкой в руках.

— Эй, — мне пришлось бежать трусцой, чтобы не отставать от его длинных, хорошо одетых ног. В этой сумке были не только папки. В ней было всё самое необходимое: ключи от машины, губная помада, планшет, перцовый баллончик и перекусы.

Он шагнул в дверной проём, и я последовала за ним внутрь. Пока он не закрыл за мной стеклянную дверь, я даже не осознавала, что только что добровольно вошла в логово дьявола.

Кабинет Люсьена.

Конечно же, это был угловой офис. И, конечно же, он был огромным, с захватывающими дух видами. Здесь было холодно, официально, внушительно. Я подумала о своём уютном кабинете, в котором царил хаос.