Ксения, разглядев, в чем с таким азартом ковырялся муж — развернулась и с гораздо большей скоростью рванула обратно, поближе к помойному ведру, еле сдерживая на ходу рвотные позывы. Минут десять спустя, когда оклемалась — выговаривала Егору:

— Это какой-то позор! И генеральную уборку без меня сделайте, я не представляю, как с детьми буду жить со всем этим! После обеда цесаревны придут, отдашь им швейную машинку, журналы и вот это всё барахло. Чо не ешь опять ничего? Я тогда Мррраське сметану и творог выложу, жара такая стоит, испортится. Кис-кис-кис, маленькая моя!

На кис-кис выскочил из подпола Гугл, всё с той же брезгливо-снисходительной миной на лице. Ксюша, смерив его оценивающим взглядом, доложила в латки остатки мясной нарезки, прокомментировав: «Ишь вымахал, объедаешь девочку!» Гугл с победным мявом закружил по кухне: «Это просто праздник какой-то!» А Мася не удержалась: «Представляешь, сколько они сами сожрали, если нам столько положили?!»

— Видишь, как нас любят! — Умилилась Ксюша. — Пошли, проводишь меня в больницу, вещи поможешь донести…

Сдав жену на руки врачам, вернулся домой. Посмотрел по сторонам, отмечая — с чего начинать планово-хозяйственный день и принял волевое решение: «Ближе к выписке заморочимся, детей подключу, чтоб с детства к труду приучались, всё равно засрем, чо зря напрягаться… Эх, надо было в церковь зайти, свечку кому-нибудь поставить. Ладно, чо моросить, врачи шарят, Ксюха у меня здоровая, слава богу, родит!» Шуганул Маську из раковины для мытья посуды: «Вот чо за кошка отмороженная! И в баню со мной ходит и в воде палькается! Не зря говорят, что питомцы в хозяев, ну тут явно Ксюхино влияние, я то дома редко обитаю…»

Делать было нечего и Егор, устроившись на диване с книжкой — незаметно прикемарил. Ненадолго, Мррраська, воспользовавшись сном хозяина — опять забралась в мойку и долго гремела там чашками с блюдцами. Егор в полудреме это заметил, но спустил на тормозах — разморило хорошо, не было ни сил, не желания вставать. Но когда мокрое любвеобильное чудовище, похозяйничав с замоченной посудой, приперлось к нему и урча как трактор, принялась то холодным носом тыкаться ему в морду, то об неё же обтирать влажные лапы — подорвался как ужаленный: «В натуре Мррраська! Чтоб тебя!» Мася огрызнулась, мяргнув: «Ути-пути, какие мы нежные!» — и распушив хвост запрыгнула на печку, где принялась прилежно вылизываться, время от времени с осуждением поглядывая на Егора.

Сразу всю сонливость как рукой сняло и пока раздумывал, как убить время до прихода царственных швей-закройщиц за шмотками — великие княжны и приперлись. Правда, пока только младшие, во главе с Маней. Мария с Екатериной тут же принялись гоняться по всему дому за Мррраськой, а та не стала отказывать им в этом удовольствие — охотно включилась в игру. А Егор ещё раз поздравил племяшку со столь удачным вчерашним выступлением, не поскупившись на комплименты:

— Ты, Мань, вчера просто всех затмила! Вся прямо такая загадошная и утонченная! Воплощение женственности!

— Правда что-ли? — Маня внимательно изучила Егора, не стебется ли дядька, у того ведь не поймешь, где он взаправду, а где глумится. Убедившись, что подвоха нет, расцвела. — Ну чо, теперь напишешь про этот концерт в своей книге?

— Не, Манюнь, — с сожалением отказался Егор. — я зарекся писать о реальных людях. Да и некогда, теперь если чо и буду строчить, так докладные и различные аналитические записки, вытаскивать из памяти, чо там осталось. А на старости лет начну бояръ-аниме или литрпг выдавать в промышленных масштабах, стану основоположником жанров новых…

Диалоги о культуре прервали цесаревны, Маська утомилась и коварно от них улизнула, теперь они, скорчив умильные рожицы — просили поиграться с Трезором. Егор не возражал, а вот Мария Сергеевна нахмурилась:

— Опять запах этот! Может не надо?!

— Надо, Маня, надо! — Заскакали вокруг неё великие княжны. — Хотим, чтоб от нас разило псиной! Тогда хоть не так обидно, что мыть будут вечером!

Маня сдалась и повела воспитанниц во двор, откуда тотчас раздался счастливый лай Трезора, перемежаемый повизгиванием. «Как мало детям для счастья надо!» — Улыбнулся Егор: «А мне в возрасте Кати для таких эмоций требовался коробок спичек, горсть карбида и пустой баллончик от дихлофоса, а этим и пёселя хватает. Как же хорошо, что Маня со старшими сестрами из царского семейства не контачит, те хоть нормальные — пока с моей и Галкой общаются. Ксюха то не Маня, взрослая, соображает, чему наследниц можно учить, а чему нельзя. Реально, доведут ведь Марию Фёдоровну до нервного срыва…»

В дверь заглянула Маня:

— Егор, мы щенка с собой возьмем, пойдем погуляем, не теряй!

Егор кивнул, показав что понял и в наступившей тишине после ухода посетителей — решил немного поработать. Достал лист бумаги и принялся тезисно записывать карандашом (местного производства, в Миассе нашли графит и вот уже себя обеспечивали, не за горами и промышленное производство) что вспомнил. Настойчивая просьба Александра Семёновича была не из тех, что можно игнорировать. Да и знал достаточно много по этой теме, уж про что-что, а про вещества знал многое, и читал, и сталкивался непосредственно. А уж что руководитель тайной экспедиции будет делать с этой информацией — не его дело. Пусть хоть спайсом недругов травит и на синтетические опиаты подсаживает, организовать производство недолго! Успел заполнить убористым почерком почти две страницы, прежде чем отвлекли пожаловавшие старшие цесаревны.