Эгорд в мрачной задумчивости. Милита не улетит, пока не проникнет к магам. Что делать?.. Но в любом случае доберемся до дракона, не будет же она штурмовать крепость пешим ходом... А там по ситуации.

– Ладно, – громко выдыхает Эгорд, – справились с армией демонов, справимся и с... чем, неизвестно, но это наверняка проще армии демонов.

– Открытой вражде ответить легче, – знакомый женский голос, – а когда вьют западню и приглашают в нее зайти...

Эгорд оборачивается.

Наяда у краешка балкона, под тенью занавески, в лунном свете платье переливается не менее чарующе, чем на солнце. Волосы так же парят, как мерцающие на дне океана водоросли. Глаза... как же уютно в их глубине.

– Как ты здесь оказалась? – спрашивает Эгорд осторожно, словно боится спугнуть привидение.

– Пропустили, – пожимает плечами наяда. – Сказала, ты хотел меня видеть ночью в своей комнате. Пришлось врать, но...

– Нет.

Эгорд делает шаг навстречу.

– Это правда, только и мечтаю тебя увидеть... в перерывах между ожиданием беды.

Девушка подплывает к Эгорду, шелковое полотно лица можно разглядывать всю жизнь, блуждать в этих волшебных линиях...

– Эгорд, почему вы не улетели?

– Друзья не хотят. Причины слишком уж сомнительные, но я не могу бросить. И еще...

– Что?

– Жители и маги узнают, кто нас предупредил, и... Я...

Девушка берет лицо Эгорда в ладони, вновь ощущение теплой воды, морской колыбели на окраине мира.

– Так хорошо... Забываю узнать твое имя...

– Ой...

Девушка смущенно подносит пальцы к губам, впервые улыбка не печальная, а самая девчоночья.

– Точно, и я забываю назваться...

Миг, и вновь печаль. Улыбчивая, но все же печаль.

– Не нужно, – качает головой девушка. – Ведь ты как-то меня называл, когда вспоминал, верно? Пусть это имя и останется. Чистое отражение меня.

– Наяда...

– Прекрасно. Спасибо, Эгорд... Ты подарил мне меня.

Девушка порывом бриза к Эгорду, воин-маг нежно прижимает к себе теплую прохладу, или прохладную теплоту, гладит воздушные волосы, те легко звенят, как стайки крошечных пузырьков.

– Что будешь делать, – спрашивает Наяда, – когда ворвутся?

– Сражаться.

– Верно... Сражаться надо.

– Ты говорила, что страдаешь предчувствиями. Они еще с тобой?

– Всегда. Они по-прежнему говорят, что эта ночь для меня последняя.

– Нет...

– Предчувствия меня не обманывают. – Девушка поднимает глаза, блестят дорожки слез, но еще сильнее – улыбка. – Не страшно. Предчувствия шепчут, что с тобой все будет хорошо. Ты выберешься, это главное!

– Наяда!

В горле соленый ком.

– Не нужно, Эгорд.

Лицо девушки ближе.

– Пусть эта ночь будет самой прекрасной в моей жизни.

Какая же она легкая, думает Эгорд, поднимая Наяду. Мир теряется, глаза становятся ненужными, Эгорд и сам обретает невероятную легкость, словно стальная чешуя превращается в настоящую, вырастают плавники, и он с Наядой кружит в синих глубинах, среди китов и медуз, в жидком свете кораллов, жемчужин, прозрачных рыб.

Лежат на балконе, под звездным небом, на ворохе мягких тканей. Так можно себя чувствовать на берегу, когда теплая волна накрывает тело, но не растекается, а дремлет как одеяло. Девушка обнимает, пальчики водят по лицу и шее...

– Не жалею ни о чем, – шепчет она. – Было немало мгновений, ради которых стоит пройти через мрак. Это – лучшее из всех.

– Наяда, мы улетим вместе, – говорит Эгорд, – никому не позволю...

Пальцы девушки застывают на амулете спрута.

– Эгорд... Что это?..

– Староста сказал, с этими оберегами спруты нас не тронут...

– О боги, Эгорд!

Рука Наяды отдергивается как от пираньи.

– Сними немедленно!

Повторять дважды не приходится, кому-кому, но только не Наяде, Эгорд вскакивает, рывок – и цепочка со спрутом исчезает меж ножек парапета, во тьме ночи.

В мозг бьет муть, Эгорд заваливается вперед, Наяда подхватывает, закидывает его руку себе на плечи, осторожно сажает на колено.

– Эгорд, что случилось? – испуганный голос. – Ты слышишь?

Воин-маг кивает.

Голова опять ясная, даже яснее, чем весь минувший день. Дурак... Бесы, какой же дурак!

Все из-за этой жалкой погремушки! А он гадал, что за меланхолия с утра до ночи, опасности раскрывались одна за другой, подтверждались, а он смирился, дескать, пусть идет как идет, все равно сделать ничего не в силах... Убить мало этого Деймуса! Хотя он и прочие жители – напуганные игрушки магов. Всему виной эти индюки в крепости!