— Идем со мной. Мы должны вернуться на первый этаж, там безопаснее.

Девочка, заметив изменения в его настроении, покорно засеменила за мной. Стояла полная тишина, которую нарушало только шуршание одежд да монотонное пение паломников, стоявших в центре одной из зал и не обращавших на нас двоих никакого внимания.

Ритуальный круг. Вот он. Лесные создания и кто-либо еще не заметят и не потревожат здесь. Заметил, как растерянно стоит девочка рядом с ним, цепляясь пальцами за одежду. Как же меня раздражало это ее постоянное желание каждый раз да потянуть его за ткань шароваров.

— Закрой глаза. Так надо.

Говорил с ней вкрадчиво и мягко. Ритуал не должен был быть испорчен ее попыткой вырваться.

— Я дам тебе чернику, если сделаешь, как прошу.

Девочка покорно закрыла глаза. Взял ее за руку, отведя в центр ритуального круга.

Волнительный, по-своему сладкий момент. Руки даже слегка подрагивали, когда тихо достал старое доброе лезвие ритуального ножа, всегда пребывавшего со мной.

Резко, быстро полоснул по чужому горлу ножом. Захлебываясь кровью и даже не имея возможности издать нормально хотя бы один звук из-за глубокой раны на шее, девочка упала на колени, сжимая глотку руками. Как будто бы это что-то изменит. Быстро одними губами зашептал литанию Изотлу. У меня осталась пара секунд, чтобы дать жертве нормально истечь кровью, а затем добить ее, если понадобится, ударом в сердце.

Хрип и булькание раздавались с ритуального круга. Девочка упала на колени, а затем и на бок, тщетно пытаясь остановить кровотечение. Не поможет, подумал про себя, подходя к ней и осматривая уже ослабшее, почти мертвое тело. И вот ее глаза остекленели, а кровь все лилась толчками из раны на горле. Хорошая работа. Уселся на каменный пол поодаль от мертвого тела, под которым разливалась лужа крови.

Был из тех воспитанников радикальной сектантской церкви, которых презирали и ненавидели обычные люди за полное отсутствие у тех каких-либо принципов и морали. Впрочем, наплевать на мнение плебеев. Все флагеллянты по-своему такие. Жестокие, привязанные только к своей церкви, которому служат. Выросший среди кровавых ритуалов и в атмосфере насилия ученик уж точно не был исключением. Просто не мог стать кем-то еще. Разве что в первое время хрупкость тела иногда очень мешала мне, ведь сухие, слабые руки должны были и держать жертв, и точными движениями резать их так, чтобы все было хорошо и божество осталось довольным. Особенно такое, как Изотл.

Задумчиво осмотрел тело девочки. Разрезав все тем же лезвием ткань ее одежды, взглянул на побледневшую, почти прозрачную кожу мертвого тела. Мертвецы... Из нее уже не сделаешь повторный сосуд для ритуала, но почему бы не найти этой тушке применения получше?

Кажется, у меня в арсенале подходящий набор мясника. Создание вкусного блюда было бы весьма кстати — от него явно будет больше пользы в выживании, ч ем от слабого человеческого ребенка».

«НЕМНОГО БОЛИ ЗА СИЛУ ВОЛИ!»

Кажется, мы стали забывать, где находимся. Самодовольная ухмылка Мерека сменилась неподдельным удивлением по причине прихода обычных терзателей. Эти идиоты думали, что звуки возни останутся незамеченным? Фатальная ошибка.

Флагеллянт встал на ноги благодаря расчёту Изотла и его манипуляций с верёвкой.

Это бой выдастся очень сложным, но...

БОЛЬ — ЭТО СИЛА!

Глава тринадцатая. Расплата.

Дорогой читатель, следующий отрывок покажется неприятным для особо впечатлительных лиц.

На западном фронте с переменами. Терзатель ожидаемо одолел однорукого Прислужника, хотят победителя не назовешь целым. Монстр был тяжело изувечен и вымотан, ему не хотелось вступать с ним в дуэль. Разобраться с помехой не составило особого труда, просто взяли и добили без проблем.

А вот то, что видит флагеллянт перед собой…

«Они не обращают на него внимания»…

Сердце в груди Мерека, что до этого беспорядочно билось о ребра, резко пропустило удар. Он не может поверить этим словам, какое нахальство!..

Однако именно они дают понять, что тому от последующих… пыток точно не отвертеться.

— Как понимаешь, с ней у нас не особо вышло, — Первый Терзатель, показывая на зверски убитую девушку, (да, некоторые умеют говорить, обладают интеллектом), усмехается, большим пальцем потирая острую скулу мужчины и заставляя его поморщиться вновь. — Но я ведь нечестивый, обещания выполняю всегда, работа у меня такая. Получаю за это хлеб насущный. Ты, конечно, раскрылся как кошмарно противный человек, и у меня нет никакого желания касаться тебя… но нарушать свои принципы мне это не позволяет. Вторая, дашь мне сумку?