От воспоминаний о родительском доме, в глазах снова появляются слёзы. Но в этот раз я улыбаюсь, закрыв глаза, чтобы проректор не заметил излишка проявления эмоций. Но он все равно замечает, обеспокоенно спрашивает:

— Камелия? Я что-то сделал не так?

Я лишь улыбаюсь, пальцами вытираю слезы.

— Нет-нет, всё хорошо. — Отвечаю торопливо. — Спасибо большое… пусть он остынет, давайте я вам раны обработаю.

Молча указываю магистру Эшфорду на стул, начинаю раскладывать предметы на стол. Благо, он совсем не был против того, чтобы я разложилась на его кухонном столе. Сам он садится на стул, расстёгивает рубашку. Каждый раз, как в первый, борюсь с жутким стеснением и волнением. Как бы не привыкла взглядом к его телу, всё равно нервничаю, тело само напрягается, как струна.

Снимаю старый бинт, касаясь чуть холодными пальцами горячей кожи. Повезло, что рана сама по себе выглядела не плохо, как и повязка, а вот магический фон пострадал.

Не успев как следует накопится, он потратился больше, чем на половину. Спасибо Мейлу, конечно, да. Самостоятельное восстановление будет долгим, поэтому я принимаю решение передать немного магии проректору, чтобы не бегать с его состоянием ещё больше времени, чем может потребоваться.

Перебинтовываю рану, но, видимо, с очень серъёзным лицом, потому как проректор смотрит на меня через плечо, мешая своим мельтешанием, и спрашивает:

— О чем ты думаешь?

— О вашем лечении, магистр Эшфорд. Больше мне думать не о чем. — Отвечаю сосредоточенно, завязывая бинт в узел.

— Ты же знаешь, что можешь мне рассказать.

Застываю на мгновенье, пораженная искренностью и желанием мне помочь. Он правда хочет знать, что меня так беспокоит?

— Я подумала о том, как живут без меня родители. — Говорю спустя некоторого времени молчания. — Вспомнят ли они меня, если я появлюсь в их жизнь снова?

— Не вспомнят. — Коротко отвечает проректор, так и не повернув ко мне головы, несмотря на то, что перевязывать я уже закончила. — Ты для них не существуешь и никогда не существовала.

Я сжимаю челюсть до боли в висках. Знала это и до его слов, но сейчас стало просто ужасно неприятно. Словно, мне последнюю надежду перекрыли. Лица проректора я не видела, не знала, что он думает, но его голос меня не порадовал — говорил он серъёзно, понимая, сколько боли мне это принесет. И я знала. Но всё равно спросила.

Беру проректора за подбородок, поворачиваю его лицо ко мне, внимательно рассматриваю, игнорируя шокированный взгляд. Беру ватку, прикладываю её к ранам. Проректор неожиданно шипит, словно я не ранки ему обрабатываю, а ножом режу. Пугаюсь подобной реакции, начинаю активно дуть.

— Что такое? Неужели так больно? — Сокрушаюсь я, не переставая дуть на лицо мага. Зрелище не из приятных, да.

— Неожиданно просто. Не думал, что ты и за эту мелочь возьмешься.

Что за камень в мой огород? Я вообще-то очень ответственный врач!

Хмурюсь и отодвигаюсь назад, чтобы обработать чистые раны специальной мазью на целебных травах.

— А зачем ещё мне хватать вас за лицо? — Меланхолично спрашиваю.

И натыкаюсь на очень выразительный взгляд изумрудных глаз.

— Это был риторический вопрос, отвечать не обязательно. — Отмахиваюсь моментально.

Проректор улыбается не повреждённым уголком губы и подставляет лицо так, чтобы мне было удобно. Вот сразу бы так.

— Ты всё ещё хочешь вернуться? — Спрашивает тихо через некоторое количество времени, внимательно разглядывая моё лицо.

Я уже думала, что он забыл, о чём мы говорили.

Убираю все уже ненужные предметы, чтобы занять собственные руки.

— Почему не должна? — Отвечаю моментально, не задумываясь над вопросом.

— Здесь у тебя, вроде, всё налаживается… и попытки отчислиться больше не предпринимаешь.

— То, что я устаю и чисто физически не могу больше крушить академию, не значит, что я не хочу домой. Здесь мне делать точно нечего.

— Почему же нечего? Ты — целитель, тебе в любое место двери будут открыты. Найдешь работу, выйдешь замуж, родишь детей и все такое по списку.

У меня вырывается какая-то странная усмешка:

— У нас список точно такой же. Так какой смысл оставаться тут, если на Земле меня ждет тоже самое?

— Возможно… но окружение будет совсем другим.

Почему он так печётся об этом? Какая ему разница, останусь я или нет? Но тема знатно раздражает, поэтому я отвлекаюсь на работу — кладу ладонь на плечо, предупреждая:

— Передам вам немного магии, не брыкайтесь.

Послушно не дёргается. Я сосредотачиваюсь на своем магическом фоне, пускаю магию. По рукам ползут лианы, под ладонями образовывается круг с рунами, волосы взметаются. Я передаю магу половину своего резерва. Этого должно хватить, чтобы не задерживать его лечение на долго. Это все жутко не выгодно. Когда заканчиваю, проректор почему-то говорит: