Дед молча налил себе стопку и опрокинул в себя.

— Значит про рождение моего внука ты говорил? А теперь, с живым Витей, я не буду затевать ту свадьбу?

— Да. Алексей жил бы у вас, потому что мать из Вали так себе. Конечно заботится о сыне будет, но по своему, так как диктовала разруха девяностых. Но Алексей все равно выучится только на электрика и будет зарабатывать на монтажах холодильников. По крайней мере, до восемнадцатого так и было.

— А что случилось в восемнадцатом? И что за разруха в девяностых?

— В девяносто первом, или около того, — уточнил я вспомнив ФСБшников, у которых это случилось в девяностом, — развалится Союз. Ну и начнётся смута, разгул бандитизма и воровства. Будут усиленно уничтожать экономический потенциал страны. На Кавказе будет война, и большинство бывших союзных республик начнут дрейф в русофобию. Кроме Белоруссии. Всё более менее устаканится в нулевых.

— Вот оно как. Впрочем не удивительно. Запад всегда боялся нас, и гадил. Вот и тут без него не обошлось. Еще, небось, старички у власти постарались, да и республиканские царьки побольше власти захотели.

— Всё верно, Василий Алексеевич, в общем так и было.

— Ничего удивительного. Без сильного государя холопы начинают делить власть, а от этого простому люду всегда плохо. Никакая демократия и коммунизм этого не отменят. Ты лучше расскажи, что там с восемнадцатым годом. Чую, что важное, что-то.

— Не знаю я, что там будет. Может сам Алексей попадет в другой мир, может тот мир сделает себе его копию, но история парня продолжается уже там.

— А не сказки ли ты мне рассказываешь? — вполне предсказуемо усомнился дед в моей правдивости.

— Может и сказки, — пожал я плечами. — Только такие сказки недавно спасли одному балбесу жизнь.

— Твоя правда, — признал дед. И вновь наполнил стопки. — И что же в том мире приключилось с моим внуком?

— Там оказалось, что Алексей владеет силой лечить и изменять людей. Хоть по-началу не мог ничего серьёзного. Но вскоре попали ему знания и возможность быстро набрать силу, и он ими воспользовался. Надо сказать, что мир тот был полон боли и ужаса. Редкие люди там выживают, и считают его чем-то вроде тюрьмы. И когда Лёха стал достаточно силен, то его сочли способным воспользоваться информацией о том, как на некоторое время выйти из той тюрьмы, и пожить другой жизнью. Вот так он оказался в семье английского мага, где выучился тамошнему волшебству. Но Алексей не забывал свою семью, и в этом мире тоже захотел найти людей, так похожих на его родню.

— Так ты…? — дед удивлённо открыл рот.

— Да, дед, — кивнул я. — Я — Алексей Ярин.

— Хм-м, — Василий Алексеевич замолчал, переваривая услышанное.

Моё признание переломило отчужденность деда и стало началом ряда бесед. В тот вечер он спрашивал о будущем, а я рассказывал.

На следующий вечер он заявился ко мне, и, позвав к себе, снова затеял расспросы. Я, предусмотрительно, установил барьер от подслушивания.

— Ты, Лёшка, мне вот что объясни… — похоже, что он весь день переваривал вчерашние события, и что-то для себя решил. Но вот сейчас, он только начав говорить, заразительно зевнул. — Э-эх. Чё-то в сон клонит.

— Нет, дед. Так не пойдёт. Ты и вчера пол ночи не спал, а сегодня, небось, весь день работал.

— Это да. Сейчас же уборочная, вот и приходится работать от рассвета до заката, — вздохнул Василий Алексеевич.

— Вот я и думаю, что так ты угробишь себя.

— Ничего, переживу. Где я ещё узнаю ответы на такие вопросы? Ты же уедешь. И мемуаров не оставишь.

— Конечно нет. Хм. Ладно. Давай пол стакана тёплой воды.

— А чего так мало? — уточнил он, поставив передо мной стакан. Вода была не горячей, но и до конца ещё не остыла. Самое то.

Я достал из пространственного кармана свой герметичный контейнер с расширением, а оттуда мешочек с солью заряженной нейтральной энергией жизни.

— Пока этого хватит, — ответил я, убрав контейнер обратно. Мешочек остался на столе. — Смотри, дед, эта соль волшебная. Она дает силу жизни. Надо взять спичку, ткнуть деревянным кончиком во что-то мокрое, можно в эту капельку на столе. Главное, чтобы намок только торец. Потом, мокрым концом, окунаем спичку в соль. Вот то количество крупинок, которое прилипнет к кончику, и есть норма для половины стакана воды.

— Норма чего? И что будет, если положить больше?

— Дневная норма жизненной силы. В среднем она одинаковая у всех людей. Если положишь больше, то и энергию усвоишь не ты а микробы живущие в тебе. Можешь даже заболеть. Ладно, пей давай. А завтра дашь всем домочадцам. Только это… с жизненной силой повышается аппетит и либидо.

— Чего повышается?

— Аппетит и либидо.

— Это что за зверь такой? Либидо.

— Проще говоря, будешь сильно хотеть женщину.

— Понятно, — кивнул дед. — Но с этим у меня и так проблем нет.