Шрифт:
— Gorta. Голод. Вы даже этого не жмете?
— Суахили я тоже не знаю, но знаю, что такое жестокость.
— Я тоже, сэр. Я наблюдал ее все мое детство.
— Однако же, должен заметить, вы от этого не умерли.
— Это, значит, очередная моя вина? Что я не умер? Прикажете прибавить ее к остальным?
Стюарды обернулись на крик. По подбородку Мерридита стекала пенистая слюна. Лицо побагровело от ненависти и злости.
— Вы пьяны. И еще более жалки, чем обычно.
— Вы желаете мне смерти? Так почему бы вам не убить меня? Это было бы кстати, черт побери.
— Что вы хотите этим сказать?
— Моя мать умерла от голодного тифа, Диксон. Ваша прекрасная муза ни разу не упоминала об этом? Заразилась во время голода двадцать второго года, когда кормила наших арендаторов. И я не нуждаюсь в ваших напыщенных проповедях о жестокости.
Корабль накренился, послышался жалобный скрип, точно судно раскачивала чья-то невидимая рука. Дверь салона распахнулась и снова захлопнулась.
— Спасла жизнь многим в Голуэе. В основном арендаторам истинного ирландца, который и святую Бригитту отправил бы на панель за два шиллинга в час. Разумеется, все это не так уж важно. Ничего особенного.
— Я не хотел оскорбить вашу мать. А теперь позвольте откланяться.
— Ну что вы, не беспокойтесь. — Мерридит ногой подвинул к нему стул, но Диксон не сел. — Давайте побеседуем о литературе. Расскажите мне что-нибудь.
— Мерридит…
— Значит, действие прославленного романа теперь будет происходить в краях суахили? Великолепно. Весьма экстравагантно. Мы-то ждали, что ваш magnum opus положит конец голоду в Ирландии, а он совершенно преобразился.
Тут в салон вошел махараджа в сопровождении почтового агента Уэлсли и преподобного. Глаза их возбужденно сияли, как у неморяков, впервые попавших в шторм. Они кивнули Мерридиту, но он не ответил на приветствие. В его голосе вновь послышался гнев, точно им овладел злой дух, перед которым он был бессилен.
— Интересно, как на суахили называется развращенный фигляр. Изнеженный идиот, который болтает о книгах, тогда как другим хватает духу писать их. Который смеется над теми, кто стремится прекратить страдания других, но сам при этом не делает ни черта. Наверняка вы знаете подходящее слово.
— Мерридит, предупреждаю…
— О чем вы предупреждаете меня, мерзкий вы лицемер? Только троньте меня еще раз, и я пристрелю вас как собаку!
К ним приблизился встревоженный священник.
— Лорд Кингскорт, сэр, вы немного расстроены. Давайте я…
— Возьмите свою жалость и набожность и засуньте их в свою библейскую задницу. Вы слышали меня, сэр? Подите с глаз моих!
— Вот так герой, — сказал Диксон, когда преподобный ушел. — Отважился наброситься ка человека в два раза старше себя.
— Скажите-ка, старина, вам знакомо слово «черномазый»?
— Заткнитесь. Сию минуту. Пьяный негодяй.
— Наверняка в детстве вы не раз слышали это слово. «Иди сюда, черномазый. Маленький Грантли хочет гамбо [44] ».
— Я сказал, заткнитесь.
— На вашей семейной плантации в краях суахили было много рабов? Наверняка много. Разве они вас ничему не научили? Или бвана считал ниже своего достоинства якшаться с рабами?
— Мой дед всю жизнь выступал против рабства. Вы слышите меня?
44
Гамбо (гумбо) — блюдо американской кухни, распространенное в штате Луизиана, густая похлебка с бамией, по консистенции похожая на рагу.
— Неужто он продал земли, которые его предки купили благодаря труду рабов? Раздал все свое состояние детям тех, кто его заработал? Жил в нищете, чтобы облегчить совесть и обеспечить внуку-нытику возможность врать в кофейнях? Внуку, который так стыдится того, чьими деньгами отачивает свои харчи, что силится отыскать в чужих делах еще более возмутительные злодейства.
— Мерридит…
— Мой отец сражался в войнах, положивших конец рабству по всей империи. Рисковал жизнью. Дважды был ранен. Его подвигом можно гордиться.
И он не кичился этим — просто воевал, черт возьми. Моя мать спасла тысячи людей от голодной смерти. Когда ваши слуги звали вас «маленький белый масса». Напишите об этом очередной мнимый роман, старина.
— Что вы имеете в виду, черт побери, какой еще мнимый роман?
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
— Вы называете меня жуликом?
— Жулик — грубое и вульгарное американское слово. Вы просто мерзкий обманщик.
— Значит, вот как?
— А как? Если я ошибаюсь, так покажите мне его.