«Теперь у его светлости графа Нейрандеса, похоже, появился третий глаз», — разглядывая кружочек на покрытом золотисто-песочной шерстью лбу примерно там, куда индианки ставят красные точечки, меланхолично подумала Валерианна. Все происходящее казалось ей уже нелепым ночным кошмаром.

Гривастый кошак свел глазки в кучку и, подавившись очередным угрожающим ревом, рухнул на траву.

Тут же, перестав светиться, мягко опустилась на землю не пришедшая пока в сознание Кейтса.

Лера почувствовала, как неведомые силы, державшие ее и бинтуронга, куда-то исчезли, и с облегчением отлепилась от меховой туши приятеля, просто сев на лежавшее рядом бревно, поросшее мхом.

— Очнется — все расскажет! Расска-а-ажет… — Ведьма наворачивала круги вокруг Кейтсы и время от времени посматривала в сторону льва. — А ты давай, девонька, оборачивайся. А то несдобровать будет. Он же сначала зверем очнется беспамятным. Пока мозги на место встанут, как бы не порвал кого…

Словно услышав шепоток маразматичной старухи, здоровенный зверь открыл затуманенные болью глаза и тряхнул густой гривой.

— Р-р-ра-р-руау.

Медленно, настороженно сильный хищник поднялся на лапы и, втянув носом воздух, припал к земле. Его голова повернулась, и светящийся золотом взгляд уперся в замершую светловолосую девичью фигуру, сидящую рядом с огромным мохнатым чужим самцом.

Хвост заходил из стороны в сторону, хлеща по траве и собирая на пушистую кисточку всякий сор.

Хозяин этих территорий счел, что ему бросили вызов. Запахи явно говорили, что чужак собрался присвоить то, что принадлежит только ему.

Лера просто кожей ощущала сгустившуюся в ночном воздухе агрессивную ауру хищника.

Берт рядом с ней распластался мохнатым ковриком, пытаясь казаться меньше и безобиднее. Парень понимал, что против главы прайда, действующего исключительно на звериных инстинктах, он долго не продержится. Даже если всерьез попытается и удача повернется к нему лицом, то потом его неминуемо казнят согласно своду законов графства.

Огромный лев уже готовился прыгнуть, задние лапы напружинились, горели глаза, в оскаленной пасти блестели здоровенные клыки. Валерианна наблюдала за всем в заторможенном состоянии. Ужас ситуации словно переключил сознание на режим какой-то замедленной съемки.

Девушка молила о чуде, которое помешает свершиться кровавой звериной разборке, и, видимо, вселенная ее услышала.

Зловещее шипение, словно в гнездо гадюк швырнули камень, отвлекло льва от намеченного соперника. С земли поднималось невиданное чудо, о котором, судя по лицам и мордам присутствующих, в этом мире никогда не слыхивали. Даже у карги Лодраш, немало повидавшей на своем затянувшемся жизненном пути, глаза выпучились, как у придонного краба.

— Мантикора? — Валерианна, как большая любительница легенд и мифов в своем земном прошлом, это летающее чудище узнала сразу.

Кожистые крылья летучей мыши, чешуйчатый хвост с ядовитым жалом и львиная морда с горящими яростью глазами.

— Только попробуй… ф-ф-фш-ш-ш… — Голос Кейтсы загрохотал, как камнепад. В новом облике, со шкурой цвета ночного неба, она была величественно прекрасна и ужасна одновременно. Куда делась перепуганная молодая девушка, еще полчаса назад чуть не падавшая в обморок от упоминания рода Нейрандес?

Каракалы, опять оседлавшие дерево, переглянулись и дружно решили прикинуться элементами пейзажа.

— Что, пришел в себя, беспутник шерстлявый?! Даром что граф, а так молокосос безмозглый.

Старушенция по каким-то одной ей видимым признакам определила, что львиная сущность отошла на второй план и Мааль Нейрандес уже вполне вменяем в своей звериной ипостаси.

— Ты не рычи давай, не пугай молодежь! Лучше скажи-ка, когда с девкой из Мышелетовых спутаться успел да почто дитя свое бросил?! Какое-никакое, а все же графских кровей ваших. Как тебе дочурка-то, ваше сиятельство? — Призрачная бабка, опять непонятно чему радуясь, мелко затряслась, хихикая и тыча пальцем в напряженно не сводящую с графа глаз мантикору.

— Дочурка? Мышелетовы? Луиза не сказала… но почему? И неужели деньги…

Может, в другой, менее драматичный момент Леру бы и позабавило, как еще минуту назад разъяренный хищный зверь теперь плюхается на попу и сидит в траве растерянной плюшевой игрушкой, про которую позабыла хозяйка, но точно не сейчас.

Судя по всему, граф Нейрандес понятия не имел о том, что собирается стать отцом, и сейчас у мужчины был шок. Тем более после явления взрослой дочери в столь экзотическом виде неведомой зверушки.

— Мама умерла родами. — Не дожидаясь вопроса, Кейтса решила сразу расставить все точки над «и». — Про моего отца она ничего не могла сказать, разумеется. Никто не знал. Я сама узнала только вчера, что, возможно, это вы. От нее мне кольцо досталось…

— Не «возможно», а точно. — Привидение карги Лодраш подлетело ко льву и потыкало ему в лоб крючковатым полупрозрачным светящимся пальцем. — Колечко-то вот признало. Носить тебе его, пока не женишься да на пальчик не наденешь. Только вот лишь той, что его отсюда выколупать сможет. Представляю, как теперь ваши мамзели на выданье когти наточат на твою распутную личность.