Уже подкрепившись сытным и очень даже вкусным ужином, Лера в который раз попыталась полистать тетрадь, но капризная книжица, раскрывшаяся точно посередине, казалась прочно склеенной, как два монолитных блока.

— А если я попробую? Я как бы вроде родственница… — Желтые глаза Кейтсы под пепельно-серыми бровями светились просьбой и надеждой. Двуликая почти успокоилась и сейчас горела желанием хоть чем-то помочь. Пока они скребли, мыли и терли, Лера пыталась как могла подбодрить девчонку в ее неоднозначном положении, приводя все лезущие в голову аргументы.

— Ну смотри, — говорила она, — тебе он как папаша нужен? Нет? Ну вот! На титул и прочее ты претендуешь? Нет! Так чего бы ему и не помочь тебе с оборотом? Кстати, возможно, он как раз искал у бабки что-то про тебя и твою мать или еще что подобное. Айло! Что ты там бухтел про повторяющуюся историю?

— История всегда повторяется, юная мисель. — Призрак напыжился и надулся, выдавая очередную порцию нравоучений. — Следовало бы знать, что события цикличны и разорвать порочный круг, заложенный в витках судеб влиятельных родов, не всякому дано. Мне вот не удалось до конца… м-да… И кстати! Что значит «бухтел»? Побольше уважения!

— А что ты сделал? Ты так и не рассказал, — в очередной раз попробовала Кейтса выпытать у хранителя его тайну.

— Что, что! Что-то сделал! Иначе почил бы, как все мои порядочные предки, в фамильном склепе, а не торчал бы тут, отвечая на ваши вопросы! Вон там еще протри! Да не тут, а вон на той полке. — Полупрозрачная львиная туша взлетела почти под потолок и ткнула лапой в узкую деревяшку непонятного назначения, прибитую к стене. — И вон там тоже. Лишь бы языками чесать.

Видимо, Айло не настроен был откровенничать, а возможно, его проступок был очень плохим.

— Ты тоже бросил своего ребенка? — предположила, сделав последнюю попытку, оборотница, но только сильнее разозлила покойного льва.

— Нет! — Предок Нейрандес был категоричен. — Я никогда не бросал своих детей. Никогда!

От надувшегося и сердитого после вопроса Кейтсы графа девушки отстали, поскольку вернулся Берт, а пока тот готовил еду, старательно перемывали кучи громоздившейся на полу посуды, вытащенной из шкафчиков. Ее было так много, что на разговоры не было сил.

Парень рассказывал о походе по лавкам и, сообщив стоимость покупок, вернул Валерке сдачу.

— Сказал, что буду всегда там покупать и что это для наследницы карги Лодраш, — хвалился он. — Так мне сразу в цене уступили. Правда, спрашивали, будешь ли мази с притирками варить и откроется ли лавка… Будешь?

— А сам-то что ответил? — Лера в тот момент как раз пыталась ножом разделить листочки непокорного блокнота.

— Сказал: не знаю. Я ведь действительно не в курсе твоих планов, — пожал плечами Берт.

Отдать тетрадь Кейтсе, наверное, и правда было неплохой идеей. Какая разница, кто наследник дома, у тетради-то может быть совсем другой. Пусть попробует, если хочет.

К изумлению всех присутствующих, у Кейтсы тетрадка открылась, но тоже, как у Валерианны, только на одной странице, почти в конце. Короткая запись на пожелтевшем листе гласила: «Вот и нынешнего юнца из рода Нейрандес настигло семейное проклятие. Любовь и ложь, обман и неведенье. Только теперь страдание поделилось на троих. Терпение судьбы иссякло. Или Мааль исправит содеянное и выполнит предначертанное, или прервется род, захирев вместе с боковой ветвью полукровок».

— Ого! — Берт даже жевать перестал. — Вы же говорили, он там искал… точнее, говорил, что если вы найдете… Вот же то самое, и Кейтса полукровка как раз. Надо идти к графу, наверное. Да?

— Конечно! — скептически фыркнула Лера. — Прямо притопаем во дворец, или где он там живет? Типа мы тут в гости пришли, встречайте, ваша милость… Так нас к нему и пустили.

— Все верно, — подтвердил ее слова временно переставший дуться Айло. — На прием к графу Нейрандесу надо записываться через его секретаря. Но и в приемную тоже загодя занимают очередь. Наша, должен вам сказать, нескоро дойдет.

— И что делать? — Кейтса растерянно крутила в руках тетрадь Лодраш. Ей противный блокнот тоже отказался выдать любую другую информацию.

— Ну очевидно же — отправить письмо! — Хранитель нервно задергал призрачным хвостом, сердясь, что нынешняя молодежь не понимает очевидных вещей. — Бумаги разбирают в первой половине дня, и если как-то пометить конверт, что письмо ваше, тогда мьест Рсмурс его откроет прежде всего. Значит, Мааль узнает обо всем максимально быстро, возможно даже в течение пары дней, если повезет. Будет время подготовить должный прием, поскольку лучше пригласить графа сюда. Тетрадь из дома бывшая хозяйка не выносила, и вам не советую!