Сразу у входа нас встречают величественные массивные колонны, покрытые золотом и инкрустированные драгоценными камнями. Мне они кажутся ни к месту, слишком уж давят своими размерами, но, наверное, так и должно быть. Всё же это замок Дракона: того, кого должны бояться и уважать.

А вот высокие окна, обрамленные тяжелыми шторами, которые открывают вид на великолепный сад около замка, как глоток свежего воздуха в этом душном зале. Еще мне нравятся миниатюрные балкончики, на которые сейчас открыты двери. Через эти двери с улицы ветер несет свежий воздух и запахи цветов.

С потолка свисает массивная хрустальная люстра, отбрасывающая радужные блики на стены, пол и гостей, создавая веселое настроение.

Я осматриваю мельком гостей. В этом месте, украшенном золотом и шелком, собрался сегодня весь цвет королевства.

Дамы одеты в пышные и яркие платья, украшенные кружевами, перьями и драгоценностями. Их высокие прически искусно уложены, а на шеях и запястьях блестят драгоценные камни. Даже в таком огромном зале, у которого потолок расположен на недостижимой высоте, сейчас душно от обилия запахов всевозможных духов.

Мужчины облачены в элегантные бархатные костюмы, украшенные золотыми пуговицами и вышивками гербов.

Гости ведут непринужденные беседы и угощаются закусками и напитками, которые разносят на подносах слуги в зеленых ливреях.

Музыканты на балконе играют что-то спокойное. Шелест платьев, звон хрусталя и смех гостей наполняют воздух.

В центре зала возвышаются два трона: один большой и массивный на нем сидит отец Ролдэна — Дайого, а второй поменьше — на нем сидит его мать — Адора. Справа от них стоят два пустующих трона поменьше. Они маленькие копии больших.

В тот момент, когда мы входим, гость в ярком халате со странными узорами, преподносит с поклоном Дайого открытую золотую шкатулку. Отец Ролдэна с интересом смотрит внутрь неё. Но увидев нас улыбается нам, берет из рук гостя шкатулку, что-то говорит. Слишком далеко и мне не слышно. Гость еще раз кланяется и отходит в сторону.

Придворные и гости расступаются перед нами, и мы идем по залу к родителям Ролдэна. Я улыбаюсь налево и направо: мерзкие крысы так и стоят перед глазами, так что я толком ничего не вижу.

И тут сзади меня что-то удерживает, и я от неожиданности дергаюсь вперед и чуть снова не падаю. И опять Ролдэну приходится поддержать меня.

Когда я поднимаю голову, то натыкаюсь на ядовитый взгляд любовницы мужа.

— Ты такая неуклюжая, — шепчет она насмешливо одними губами.

Это она наступила на край моего платья. Ролдэн тоже это понимает и, нахмурив брови, смотрит на нее. Он не в восторге от того, что она портит церемонию. Но его лицо тут же разглаживается, когда его взгляд скользит в её неприлично большой вырез на платье, из которого выпирает высокая грудь. Она тут же ему соблазнительно улыбается, словно меня и не существует.

Все, кто стоят рядом всё понимают, но делают вид, что ничего не происходит.

А по мне тут же холодной сталью проходится взгляд свекрови, которая, конечно же, заметила мой промах. Я задыхаюсь от возмущения. Она действительно ничего не видит или прикидывается?

Ролдэн сжимает мою руку, напоминая мне, что если я не буду выглядеть счастливой, то очень скоро стану несчастной. Я же чувствую себя так, словно ощутила на своей руке крысиные зубы и судорожная улыбка снова появляется на моем лице.

Дальше до родителей Ролдэна мы доходим без приключений. Гости кивают нам, дамы делают реверансы, но я теперь смотрю только вперед с застывшей улыбкой на лице.

Уже около трона оказывается, что я не знаю еще об одной церемонии. И когда они только закончатся?!

Дама-распорядитель болтала всю дорогу, а об этом и словом не обмолвилась.

Когда мы останавливаемся напротив трона, Ролдэн отпускает мою руку и встает напротив своего отца. Гости замолкают.

Я же оказываюсь в одиночестве, сбитая с толку. Я вижу, как у матери Ролдэна губы сжимаются в злую полоску. Я торопливо становлюсь напротив неё. Наверное, так надо.

Родители Ролдэна поднимаются. Это неожиданно, и я совсем теряюсь. На нас сейчас устремлены все взгляды в этом зале, а я понятия не имею, что происходит.

Каждый из родителей протягивает нам правую руку. Я стараюсь краем глаза следить за Ролдэном, потому что абсолютно не знаю, как проходит этот ритуал и не хочу опозориться при гостях. В голове так и звучит голос отца: «Не опозорь семью».

Ролдэн вкладывает свою ладонь в руку отца, а я, немного замешкавшись, потому что не сразу соображаю, что делать, в руку его матери. После этого мы меняемся с ними местами. Теперь они стоят перед тронами, а мы садимся на их места.