Я позволяю воде стучать мне по спине, упираясь ладонями в стену. Я не должен этого делать, но потребность слишком сильна. Но я не буду ее представлять. Я никого не буду представлять.

Но как только я обхватываю кулаком член, образ вторгается в мое сознание. Инди стоит на коленях, ее мягкие карие глаза умоляют о моем члене.

Нет. Нет, перестань представлять ее.

Губы Инди складываются в милую маленькую букву «О», когда она хлопает ресницами, глядя на меня с пола в душе. Ее выкрашенные в сиреневый цвет пальцы впиваются в мои бедра, нуждаясь и умоляя меня позволить ей отсосать мне.

Я запутываю пальцы в ее светлых локонах, дергая за волосы. Я представлял это с того дня, как она вошла в мою квартиру. Быстрое движение языка обжигает головку моего члена, и все это время она не сводит с меня взгляда.

Черт, как бы я хотел, чтобы это было по-настоящему. Я глажу себя, представляя, что это реально. Ее кокосовое средство для тела стоит на бортике, и, не раздумывая, я наливаю немного себе на ладонь, втираю в кожу и создаю пену, прежде чем нанести средство на свой член. Ее запах проникает в ноздри, создавая еще более убедительную картину.

— Мы не должны этого делать, — напоминаю я ей, большим пальцем оттягивая ее подбородок вниз, открывая ей рот.

Она надувает свои розовые губы.

— Но я хочу этого. Ты мне нужен. Пожалуйста, Райан.

Черт возьми, мне нравится, как она произносит мое имя, и представлять ее голос, когда она произносит это, подводит меня намного ближе к оргазму.

— Я знаю, как заставить тебя почувствовать себя лучше, — она обводит языком головку. — Пожалуйста, позволь мне помочь тебя почувствовать себя лучше.

— Ты хочешь этого, Блу?

Она невинно кивает, глядя на меня глазами лани. Ее уверенность и харизматичность при других людях, и мягкость с близкими — одна из моих любимых черт Инди.

Я поднимаю ее с пола, обхватываю своими длинными ногами за талию и прижимаю спиной к выложенной плиткой стене.

— Тогда позволь мне дать тебе то, в чем ты нуждаешься.

Я сжимаю руку вокруг основания, подергивая и поглаживая, держа при этом глаза закрытыми, пока вода обрушивается на меня.

Мой член скользит по ее киске, и она издает прелестнейший тихий стон.

Я хочу трахнуть ее так сильно, что это причиняет боль.

— Ты чувствуешься… — ее грудь прижимается к моей, она пытается отдышаться. — Боже, с тобой так хорошо, Райан.

Она так говорит, согласно моему воображению. Я набираю скорость и сжимаю член сильнее, представляя, что это тело Инди сжимается вокруг меня, а не мой собственный кулак.

— Войди. Войди в меня. Пожалуйста, — умоляет она. — Ты нужен мне. Пожалуйста.

Она отталкивается бедрами от стены, желая встретиться с моими, и как только я представляю, как вхожу в нее, струи спермы с силой ударяют по кафелю душа. Оргазм почти ослепляет, поскольку я впервые за очень долгое время кончаю так сильно. Продолжая гладить себя до последний капле, я позволяю воде смыть то, что только что сделал.

С острым осознанием я понимаю, насколько сильно и бесповоротно ошибался, думая, что Инди не захватит мои мысли. Теперь мое тело молит о настоящем сексе, желая знать, как она звучит, когда кончает.

Будь я другим, я бы нашел кого-нибудь, с кем можно было бы переспать в надежде что это решит проблему. Но поскольку я — это я, и я не могу позволить себе даже связь на одну ночь, мне остается мечтать о блондинке, живущей в моем доме.

Если быть честным с самим собой, я знаю, что никто другой не заставил бы меня кончить прямо сейчас. Никто другой не делал этого уже много лет, но это не отменяет того факта, что секса не будет. Я этого не допущу. Завтра я проснусь, и первое, о чем подумаю, — это о своей игре. И я буду думать о предстоящем матче весь день, пока не проснусь на следующее утро и не начну все сначала. И буду повторять так до тех пор, пока мои мысли не вернутся туда, где они должны быть, — к моей карьере.

Этот гребаный сон наяву — тот, в котором я, кажется, не могу думать ни о чем, кроме как лечь в постель с Инди, — закончится в ту же секунду, как мы покинем этот чертов лагерь.

Инди стоит ко мне спиной, когда я выхожу из ванной в одном полотенце. Хижина маленькая, и она повсюду. Ее одежда. Ее запах.

— Тебе понравился душ? — спрашивает она.

Лучший гребаный душ в моей жизни. Дразнящий тон ее голоса говорит мне, что она слышала меня и уже знает ответ.

— Да, он был очень…