Иллюстрируя, насколько мало американские следователи знали о мафии в середине века, основные правоохранительные органы США оставались в неведении относительно этой встречи и ее значения в течение двадцати пяти лет. Эти ведомства и их итальянские коллеги наконец узнали о посиделках в «Гранд-отеле» в 1980-х годах, когда об этом стало известно от сицилийских и американских перебежчиков из мафии.

У Лучано были наркотические интересы и жизненно важные связи с мафией по обе стороны Атлантики, и он свел эти две группы вместе. Незадолго до встречи Лучано даже уговорил главных главарей сицилийской мафии перенять одно из его американских нововведений, создав орган, похожий на Комиссию, для разрешения споров. На Сицилии его называли «Купола».

О серьезности обсуждений говорит тот факт, что на заседаниях в Палермо рядом с Бонанно находились его заместитель Джон Бонвентре и его консильери Кармине Галанте, который также был его главным наркоторговцем и советником по наркотикам. На конклаве в отеле новые лидеры «Купола» узнали об американских приоритетах. Бонанно объяснил, что американские боссы были обеспокоены потенциальной опасностью, исходящей от недавно принятого Конгрессом жесткого закона о борьбе с наркотиками, Закона Боггса-Дэниелса 1956 года, который предусматривал наказание до сорока лет за наркотики. Американцы опасались, что обязательные наказания могут побудить мафиози, осужденных за наркотики, спасать себя, нарушая клятву омерты, становясь информаторами и, возможно, компрометируя и выдавая боссов и других иерархов. Наркотики были далеко не главным источником дохода для американцев, но аресты наркоторговцев представляли угрозу, поскольку пять нью-йоркских семей и их сообщники-сателлиты импортировали и поставляли более 90% героина в стране.

С момента создания Комиссии в 1931 году кланы сицилийской мафии не действовали в Америке. Центральная часть плана Гранд-отель «Пальмы» заключалась в том, что американцы разрешили сицилийцам взять на себя рискованную задачу по распространению героина в штатах. Имея достаточные запасы героина с нефтеперерабатывающих заводов, которыми управляли корсиканцы во Франции, а затем и они сами в Италии, сицилийские боссы получили бы в Америке рынок сбыта.

Американские мафиози выиграют от этого, поскольку уменьшится опасность того, что их солдаты будут пойманы на контрабанде и распространении наркотиков, особенно следователями по борьбе с наркотиками Гарри Анслингера. Прибыль американцам приносили «франчайзинговые платежи» — доля дохода за то, что они позволяли сицилийцам продавать большие партии героина оптовым наркодилерам на территории Соединенных Штатов. До 1950-х годов героин и кокаин в Америке употребляла лишь небольшая часть населения, в основном музыканты, проститутки, преступники, азартные игроки и состоятельные любители острых ощущений. Зловещим нововведением в сицилийско-американском плане было создание огромного количества продаж и употребления героина путем снижения цены на наркотик и распространения его в черных и белых кварталах рабочего класса.

Американские и сицилийские мафиози долгое время проникали в страны друг друга незамеченными местными правоохранительными органами. Американская полиция не имела никаких записей или фотороботов сицилийцев, а итальянские власти были в таком же неведении относительно американских гангстеров. Действуя вдали от родины, сицилийские наркоторговцы были в Америке в полной безопасности, а итальянская полиция не знала и не интересовалась, чем занимаются сицилийцы на чужбине. Еще одним прикрытием для нового героинового канала стал тот факт, что американские и итальянские правоохранительные органы пошли разными путями, никогда не обмениваясь информацией.

Чтобы отметить героиновое соглашение, большинство мафиози завершили международную конференцию двенадцатичасовым банкетом в закрытом ресторане морепродуктов на набережной Палермо. Лишь один инцидент омрачил затянувшееся празднование для обычно невозмутимого Бонанно. Официант, видимо, не зная о выдающемся положении Бонанно и его знании сицилийского диалекта, пробормотал оскорбление о том, что Бонанно — надменный и требовательный американский турист. Услышав это замечание, Бонанно швырнул в него кувшин с ледяной водой. Официант внезапно осознал свою ошибку и попросил прощения.

Разнообразные преступления Коза Ностра — убийства, ростовщичество, вымогательства, азартные игры, жестокие избиения, проституция, политические махинации, полицейская коррупция, профсоюзный и промышленный рэкет — принесли Америке неизмеримые расходы и боль. Однако ни один из этих видов незаконной деятельности не причинил американскому обществу более длительных страданий и не испортил качество его жизни так сильно, как широкомасштабное внедрение мафией героина. В течение десятилетий после Палермского соглашения сицилийская мафия и ее американские помощники наводнили Соединенные Штаты этим наркотиком. По оценкам, в конце 1950-х годов наркоманами были 50 000 американцев. К середине 1970-х годов, согласно исследованиям правительственных и частных групп, их было уже не менее 500 000.

Мафия открыла безграничный рынок для себя и будущих этнических преступных группировок, которые хотели получить долю гигантской прибыли от героина, кокаина и последующих наркотиков. Насильственный эффект от наркоторговли, особенно в Нью-Йорке и других крупных городах, был ошеломляющим. Уровень преступности резко возрос, поскольку тысячи наркоманов, чтобы поддержать свою зависимость, прибегали к грабежам и кражам. Соперничающие наркобанды устраивали на улицах перестрелки, убивая и раня невинных жертв. Огромные районы внутри города были опустошены, что сделало жизнь в них почти невыносимой для осажденных жителей и торговцев. А авторитет и надежность полиции были подорваны массовыми взятками от наркоторговцев.

Примерно в то же время, в 1957 году, когда Лучано помогал американской мафии создавать крупнейшее в мире предприятие по экспорту героина, он сидел за интервью с писательницей Клэр Стерлинг для журнального очерка. Когда она затронула тему наркотиков, Чарли Лаки отверг слухи о своей причастности к крупномасштабной международной контрабанде как чепуху. Вместо этого он пожаловался на слежку полиции и ее непрекращающиеся попытки повесить на него обвинение в хранении наркотиков. «Они давно следят за ним, ну и пусть следят», — ворчал он.