– Никак это фаршированные чесноком баклажаны! – воскликнул он и не стал во дворе задерживаться.

В горней комнате только его и ждали. Все гости, а с ними и хозяева расселись вокруг большого круглого стола и принялись за угощение.

Чжу Люцзы, хоть и не был особенно голоден после трактира, съел больше всех. Цунь Гуан тоже ни в чём себе не отказывал. Дзаэмон же ограничился плошкой риса, сверху которой он положил немного варёных овощей.

Шу Цень же, наблюдая за тем, как Люцзы проглатывает одно блюдо за другим, решил с ним соревноваться и подналёг сперва на тушённую в чайном соусе морковь, а затем и на куриные котлеты с острым перцем.

– Вы же монахи, мясного не едите? – с удивлением проговорил купец.

– Так я и не монах, а оборот… – начал Шу Цень и вдруг подавился.

Откушенная котлета попала ему не в то горло. Виной этому был Цунь Гуан, который со всей силы пнул под столом Шу Ценя ногой.

– Обет у меня другой, хотел я сказать, – поправился Шу Цень, сообразив причину своей заминки. – Мясо мне можно есть, а вот редьку или хрен запрещено.

– С какой же ты горы? – спросил его купец.

– С этих, Остроконечных пиков, – ответил Шу Цень.

Купец переглянулся со своим помощником.

– Разве монастырь этот не разрушили? – спросил он.

– Твоя правда, уважаемый, – сказал Шу Цень, довольный своей отговоркой. – Вот я и брожу с тех самых пор. Некому теперь мне обет вернуть.

Купец решил больше не расспрашивать монаха, а вместо этого насел на Люцзы.

– Правду говорят, что великий воин ты, уважаемый? – спросил он. – И демоноборец?

– Ещё какой! – довольно ответил ему Люцзы. – Однажды я самого песчаного демона заборол!

Шу Цень при этих словах снова поперхнулся. Ну а Люцзы описал поединок с песчаным демоном в таких красках, что Шу Цень до самого конца рассказа не мог прокашляться.

Цинь Бао тем временем пригубила цветочный чай и похвалила его утончённый вкус. Лучи заходящего солнца пробивались в комнату через прикрытые занавесками окна. Они играли в глазах прекрасной Цинь Бао крошечными зелёными искорками. Руо Лян подметила это и шепнула сестре Цунь Гуана:

– Посмотри, какие волшебные глаза! Словно твой изумрудный камень.

Цинь Бао услышала эти слова и покраснела от смущения.

После ужина хозяева отвели спутников Цунь Гуана в гостевой дом, где расположили на ночлег. Самому же Цунь Гуану досталась комната, которую матушка его всегда держала на тот случай, если её ненаглядный Хацукои надумает вернуться.

Чжу Люцзы тотчас завалился спать, а монахи сели медитировать. Точнее, в медитацию погрузился только Дзаэмон, а Шу Цень просто сидел, закрыв глаза, и вспоминал свои обещания.

Цинь Бао вернулась в горнюю комнату, где её обступили сестра Цунь Гуана с подружкой. Им хотелось побольше узнать о местах, где Цинь Бао довелось побывать.

Дело зашло и о поручении, что получили от богини Запада сперва Сонциан, а затем Цунь Гуан и Люцзы. Цинь Бао принесла из гостевого дома шкатулку, в которой лежало изумрудное ожерелье. А сестра Цунь Гуана, в свою очередь, похвасталась большим изумрудом.

Когда изумруд оказался рядом с ожерельем, плясавшие внутри камней зелёные огоньки будто бы переплелись между собой. Играя друг с другом, они перепрыгнули из ожерелья в изумруд, который прямо засветился изнутри. Девочки ахнули, а Цинь Бао тотчас же завернула камень в тряпицу и передала сестре Цунь Гуана. Она промолвила:

– Береги свой камень и никому его не показывай. В особенности тем, кто на колдунов похож будет.

С этими словами Цинь Бао убрала в шкатулку ожерелье и, попрощавшись с хозяевами, направилась к остальным путешественникам.

Ну а сам Цунь Гуан весь вечер провёл с матушкой, без умолку рассказывая о своих приключениях.

Посланцы богини Запада оставались в гостях у матушки Цунь Гуана и её мужа, купца Цю Миня, целую неделю. Матушка никак не хотела отпускать своего Хацукои, да и сам Цунь Гуан с матушкой расставаться не спешил. Чжу Люцзы наслаждался местной кухней, обходя один трактир за другим. Цинь Бао и Дзаэмон проводили вечера на высоких берегах реки, а Шу Цень развлекался на песчаных отмелях.

Наконец решено было двигаться дальше. От деревни до Жёлтой реки было не так уж далеко, и, чтобы дорога была быстрей, купец одолжил путешественникам своих лошадей. Даже для огромного Чжу Люцзы нашлась тягловая лошадь, мощные ноги которой лишь немного были тоньше лодыжек странствующего воина. В обычные времена лошадь эта распахивала самое широкое поле за два прохода. Оказавшись под седлом, лошадь недовольно фыркала, но послушно ступала в нужную сторону.

Дорогу Цунь Гуану и его спутникам указывал купеческий помощник. Цю Минь наказал ему проводить посланцев богини Запада до берегов Жёлтой реки, а потом возвратиться домой с товарами, которыми торговали в прибрежных деревнях. Купец Цю Минь, хоть и не поскупился на помощь, выгоды своей никогда не упускал.