– Ты! – возопил оборотень. – Негодная куница! Из-за тебя я здесь оказался!

Ведь это был тот самый оборотень-отшельник, который некогда попытался обмануть каменную куницу Та Гуан – ещё в те времена, когда она поднималась по склонам священной горы Гуньлунь.

– Где мои персики! – орал оборотень, всё больше распаляясь. – Как посмела ты меня обмануть!

В гневе он и позабыл, что это сам он хитростью уговорил куницу пробраться в сад богини Запада и выкрасть персики бессмертия. Куница же отведала персиков и затем устроила на Небесах небывалый шторм, а оборотню, которого тогда охватил буйный гнев, пришлось убраться с горы куда подальше, на берег Жёлтой реки. С тех самых пор он и обитал возле Нанчаня, охотясь на городских жителей.

– Все вы там против меня сговорились! – кричал оборотень, добавляя своему гневу дров. – И ты, и богиня Запада, и… – тут оборотень запнулся, думая, кого б ещё сверху приплести. – И демон твой ручной!

Цунь Гуан же на вопли оборотня внимания совсем не обращал. Он раздумывал, как же ему половчее оборотня победить. «Сбегаю за посохом, и Люцзы приведу, – так он порешил. – Вдвоём-то мы его без труда одолеем».

Оставив покрасневшего от гнева оборотня размахивать кулаками, Цунь Гуан вихрем понёсся обратно в город.

Ворвавшись в трактир, он вскричал:

– Люцзы, пойдём оборотню этому наваляем!

Тот, развалившись на скамье, лениво промолвил:

– Что ты попусту ил со дна поднимаешь.

– Не захотел он меня даже слушать! И вообще, – добавил Цунь Гуан с обидой, – не выказал уважения ко мне никакого.

– Много ты о себе думаешь, Цунь Гуан, – ответил на это странствующий воин. – Скажи, Шу Цень?

Но Шу Ценя рядом не было. Стоило Цунь Гуану появиться на пороге трактира, как песчаный демон догадался, что произошло на берегу. И выскользнул во двор через чёрный вход.

Не обнаружив поддержки, Люцзы хмыкнул и взял со стола очередной кувшин.

Тогда Цунь Гуан прибегнул к хитрости. Он сказал так:

– Он тебя назвал жирным боровом.

– Кто? – встрепенулся Чжу Люцзы.

– Оборотень!

Гнев наполнил Чжу Люцзы.

– Где? – завопил он. – Сейчас он у меня получит!

И, схватив с полу свою булаву каумодаки, Чжу Люцзы ринулся на речной берег. Цунь Гуан, размахивая посохом, побежал за ним.

Первым оборотня заметил Чжу Люцзы и тут же с рёвом на него набросился.

– Как смеешь ты обзываться! – орал Чжу Люцзы. – На себя посмотри сам! Борода у тебя как у козла!

Оборотню, который увернулся от первого удара Люцзы, такое обращение пришлось не по нраву. Он вскричал в ответ:

– А ты как боров! Голова у тебя как арбуз!

Противники сходились ещё семь раз, но без успеха для каждой стороны. Удары оборотня не оставляли на Люцзы и следа, а булава каумодаки так ни единожды и не попала по цели.

На восьмой раз Чжу Люцзы так размахнулся булавой, что, промахнувшись, прокрутился вокруг своей оси и наконец-таки приложил оборотня тяжёлым набалдашником по спине. К удивлению Люцзы, булава прошла насквозь, словно оборотень был сделан из песка, который расступился перед набалдашником и тут же сомкнулся вновь. Чжу Люцзы потерял равновесие и упал навзничь.

Тут на подмогу ему пришёл Цунь Гуан, который обрушил свой посох на оборотня, но промахнулся и только вытянул Чжу Люцзы по спине. Тот застонал и с трудом поднялся на ноги.

Вдвоём Люцзы и Цунь Гуан напали на оборотня, который под их натиском попятился к реке. Всё сложнее было ему уворачиваться от взмахов тяжёлой булавы Люцзы и от сверкавшего золотом посоха Цунь Гуана. Но даже когда увернуться не выходило, и булава, и посох проходили сквозь оборотня словно нож через масло.

Цунь Гуан вскочил Чжу Люцзы на плечи и, прочертив посохом широкую дугу, нанёс удар такой силы, что всякого под него попавшего вогнало бы в землю по пояс. Цунь Гуан примеривался оборотню прямо по голове и уже представил, как тот увязнет в песке по самые уши. Но за миг до удара оборотень вдруг ухватил свою голову рукой и оторвал её от тела. Посох Цунь Гуана со всего маху угодил оборотню промежду плеч – туда, где только что была голова, – и прорубил оборотнево тело насквозь. Конец посоха вонзился в песок, поднимая вокруг Люцзы и Цунь Гуана тяжёлое песчаное облако.

Песок облепил поединщикам лица. Цунь Гуан и Люцзы побросали оружие и принялись тереть глаза, вытряхивая из них песок. Оборотень же воспользовался этим моментом и зарылся под землю.

– Куда он подевался? – промолвил Люцзы, проплевавшись.

– Под землю! – догадался Цунь Гуан.

Он схватил посох и воткнул его в песок рядом с собой. Оборотень же был по другую сторону. На поверхность он проступал только небольшим холмиком, который Цунь Гуан и приметил.

– Вот он! – вскричал Цунь Гуан и ударил по холмику.