Где-то неподалеку угнетающим эхом зазвучали шаги, заставив Клэйва нервно сглотнуть и чуть сжать исхудавшие ладони, что выглядывали из-под тяжелых наручников. Что-то негромко зажурчало, левую ногу обдало теплотой, и Клэйв понял, что обмочился. Он уже не стеснялся этого, как прежде — каленое железо и стекло напрочь отмело такое понятие, как «стыд».

Шаги приблизились.

«Нет. Только не это. Только не опять».

Он готов был просить. Умолять. Плакать. Все, что угодно, лишь бы это кончилось. Все, что угодно. Любая цена за прекращение мучений. Хотя бы за их отсрочку. Любая...

Свет от масляного фонаря в руке инквизитора ударил по его глазам, вынудив сощуриться и вжаться спиной в поперечные перекладины своего ложа. Лоб Клэйва покрылся холодным липким потом. Он знал, что будет дальше. После света всегда звучал голос. Всегда.

К его вящему разочарованию, сегодняшний день не стал исключением.

— Я хочу, чтобы ты рассказал мне о том мужчине, что завербовал тебя в ряды еретиков. — До боли знакомый голос: негромкий, монотонный, таящий в себе тысячи угроз. — Расскажи все, что ты о нем помнишь.

Его уже спрашивали об этом. И не один раз. Как-то, еще в начале допросов, Клэйв позволил себе возмутиться, что уже отвечал на заданный вопрос, и инквизитор, ничего не говоря, прижег его руку раскаленным гвоздем. Клэйв быстро сделал выводы и больше не пререкался. Это место располагало к тому, чтобы быстро делать выводы.

Клэйв открыл было рот, но из его горла вырвался лишь сиплый хрип. Он раскашлялся, извиваясь на своей лежанке. Инквизитор щелкнул пальцами, и сбоку выплыл силуэт его помощника. Тот поднес к лицу Клэйва флягу и медленно наклонил ее. Перестав кашлять, Клэйв принялся жадно глотать воду. Вода здесь была чем-то вроде поощрения за хорошее поведение и точные ответы. Последнее время она даже снилась ему.

Инквизиторский мальчик на побегушках отошел в сторону, и Клэйв прочистил горло.

— Это было семь с половиной лет назад, в Дар-на-Гелиоте. — Последнее время Клэйв столько кричал, что сорвал голос, так что он сам едва слышал, что именно говорит. — Зимой. Я продал пару стекол своему знакомому на черном рынке и пошел домой. По дороге я и встретил его...

— Как он выглядел? — требовательно спросил голос.

Клэйв крепко зажмурился, пытаясь вспомнить детали той давней, почти забытой встречи. Семь с половиной лет. Черт, это огромный срок. Он ведь был тогда совсем другим — глупым, почти по-детски наивным...

Мечтающим летать.

— Он... Кажется, он был немного ниже меня. Он опирался на трость правой рукой, а одет был во что-то вроде темной туники и длинного фиолетового плаща...

— Я не спрашиваю, во что он был одет, — проскрипел голос, и Клэйв дернулся, как от пощечины. Скрипучий голос — дурной знак. — Я спрашиваю, как он выглядел.

— Я... Я не знаю. Я не видел его лица. Был вечер, и, к тому же, оно было закрыто капюшоном...

— Вспоминай.

Плечи Клэйва дрогнули. Обнаженные до плеч руки покрылись гусиной кожей.

«Какое вам до него дело?» — захотелось ему спросить.

Разумеется, он не стал задавать ни этот вопрос, ни какой-либо другой. Вместо этого Клэйв попытался напрячь сознание и вспомнить тот роковой вечер.

— Его глаза... — наконец выдавил Клэйв из себя. — Они... горели.

— Горели?

— Как... два тлеющих уголька.

Молчание. Клэйв слышал скрежет пера о пергамент — помощник инквизитора неукоснительно записывал все его показания.

— Что-нибудь еще? — спросил инквизитор.

— Голос. У него был необычный голос.

Инквизитор хрустнул пальцами.

— Что значит «необычный голос»?

— Я... я не могу объяснить. Этот голос... он как будто проникал в мою самую суть. Этому голосу... хотелось верить. Он располагал к себе...

— Ты уверен, что тебя расположил к тому незнакомцу именно голос, а не обещание сделать тебя богачом?

Клэйв ответил не сразу. В его сознании всплыл голос того незнакомца.

Находи и проноси мимо Застав оранжевые и фиолетовые стекла — и вскоре сделаешься богачом. Найди красное стекло... и я сделаю тебя Полубогом.

Клэйв ощутил вспышку собственного гнева. Он был близок. Так близок к заветной цели...

И все потерял.

Палец инквизитора вонзился ему под ребра, и Клэйв закричал.

— Отвечай, когда тебе задают вопрос! — гаркнул инквизитор.

Клэйв сделал несколько быстрых вдохов, пытаясь унять боль.

— Я... не знаю! Мне просто показалось, что этому человеку можно довериться.

— Но ведь ты убежал от него вначале, не так ли? И лишь потом он... каким-то невероятным образом опередил тебя, молодого бегуна, и возник посреди улицы. Я правильно помню твои слова, Клэйв?