В отличие от притихшего Эмайн Аблаха, в Мерроу-Крик стоял нескончаемый шум и гомон, полный стенаний боли и утраты. Каждый пытался отыскать родных и не сдерживал эмоций, если это не удавалось.

Друзья тоже спешились и принялись безуспешно расспрашивать случайных прохожих – многим выжившим было не до них.

Вдали мимо палаток прохаживались неизвестные Деметре мужчины, распоряжавшиеся насчет устройства лагеря. Их лица трудно было разглядеть из-за стремительно надвигающейся вечерней темноты и колыхавшихся на холодном ветру факельных отблесков. Низкий коренастый мужичок в кепке и сбившемся набок шарфе наверняка был мэром, на плечи которого в момент свалились тысячи дел. Рядом с ним уверенной, чуть пружинистой походкой шел… Джон Киф, граф всей окружающей Мерроу-Крик земли – увидеть его здесь было логично. Но кем был третий, высокий, в черном пальто?

Потянув Дрейка за рукав, Деми ускорилась, стремительно приближаясь к ним.

И услышала, наконец, знакомый голос.

– Не желаешь ли потанцевать со мной, Дориан Далгарт? – спросила Лика нежным голосом.

Дориан смотрел на нее и видел перед собой призрака. Ожившего призрака из самых страшных своих снов.

Сколько раз Лика Спирита снилась ему, в этом подвенечном платье, что было на ней сейчас надето… Сколько раз она умоляла спасти ее. Но карета всегда падала в пропасть, а руки Дориана зачерпывали пустоту… И только испуганный, лишенный всякой надежды взгляд… последний взгляд невесты, со слезами, застилающими блестящие черные глаза, оставался у него в памяти наутро.

Он терял ее бесконечное количество раз за все эти годы и чувствовал боль столь же отчетливо, как и в первый раз. «Время лечит» – так принято говорить при утрате. Но это неправда. Время идет, а боль от потери любимого человека остается. Она угасает днем лишь только затем, чтобы с удвоенной силой вернуться ночью. И никогда никуда не исчезает.

Мертвые не могут оживать… Но в этот самый момент перед ним стояло чудо.

– Не откажусь, – ответил Дориан с усмешкой в ледяных глазах.

И манерно подал Лике руку.

За две ночи до торжества Дориан выехал из Лост-хауса на теневом коне. Температура на острове падала, и ему приходилось сражаться с поднимающимся с моря ветром, чтобы добраться до заброшенного особняка баронессы в лесу.

Грейграунд-мэнор.

Место, где, как ему показалось, он видел призраков впервые.

Сложно было сосчитать сейчас, по прошествии лет, как часто Дориан Далгарт бывал в этом большом и красивом доме в те времена, когда Лика и Файра даже не подозревали о возможной трагедии.

И еще более нереально было поверить в то, каким романтиком он тогда был. Молодой охотник приезжал к возлюбленной с цветами и подарками просто для того, чтобы перекинуться с ней парой слов. Чтобы она посмотрела него тем особенным взглядом, от которого сердце начинало трепыхаться, а мир вокруг становился прекрасным. Стоило проехать через острова Нью-Авалона и потратить шесть часов в пути, чтобы десять минут погулять с девушкой по лесу или посидеть на диване в гостиной.

Тогда он умел улыбаться и шутить, флиртовать и удивлять.

Смерть Лики Спириты стала фатальной чертой для его личности, глубоким, незаживающим шрамом с рваными краями. И любовь к Деметре Лоренс – первой девушке за многие годы, к которой он почувствовал подобное, – уже была иной.

Дориан умел оставаться незаметным, когда это было необходимо. Вглядевшись в темные окна Грейграунд-мэнор и увидев свет, идущий из глубины, он пробрался сквозь разросшиеся теневые кусты и подошел к зданию со стороны заднего фасада.

Высокие деревья удобно скрывали от чужих глаз хорошо освещенные комнаты.

Приглядевшись, Дориан заметил заросли плюща, плотно оплетающие декоративные украшения между этажами. И, крепко ухватившись, он подтянулся и поднялся по стене до второго этажа.

Некая тень мелькнула в одной из комнат. Пригнувшись, Дориан осторожно шагнул на узкий выступ под окнами и, с трудом сохраняя баланс, прокрался вперед. Сквозь стекло ему стали слышны чьи-то голоса.

А когда Дориан приподнялся и заглянул внутрь, то увидел явно девичью спальню, в которой ее владелица вертелась возле зеркала, примеряя белое платье. Неподалеку от нее на кресле сидела старая цыганка и с одобрительным видом что-то говорила.

Мир Дориана в этот миг пошатнулся, и одни лишь боги знают, как он удержался на ногах, не упав на мерзлую землю. Вновь пригнувшись, он сел на выступ и прислонился к стене спиной.

Дориан просидел там не меньше часа, вслушиваясь в звуки до дрожи знакомых голосов, не в силах поверить в происходящее. Больше поражало то, что о воскрешении четы Спирита, казалось, знали уже все вокруг.

Магистр Вильгельмина – наверняка. С ней Рубина Вэлфорд – ее-то уж точно посвятили в возвращение обожаемого с детства ментора. Даже Деметра Лоренс… любимая девушка, которая написала Рицци Альфано, но не рассказала ему.