Все скрывали от него правду.

Очевидно, появление Лики Спириты после свадебной церемонии без предупреждения было предназначено для того, чтобы вызвать у него шок и использовать в своих целях. И хорошо, что он узнал заранее… Однако, увидев невесту на балу, все равно оказался к этому не готов.

Оркестр играл какую-то музыку, но Дориан Далгарт даже не слышал ее.

Он чувствовал, как его пальцы сжимают ладонь Лики. Осязал нежную бархатистую кожу. Теплую, мягкую, живую…

Остановившись напротив, Дориан приблизился и обнял девушку. За тонкую талию, стянутую тугим корсетом и гладкой атласной тканью… Склонился к шее и ощутил аромат ее духов, который прежде сводил его с ума, доводя до исступления.

Они закружились в вальсе на глазах всего высшего света Эмайн Аблаха, и забытые ощущения опьяняли его.

– Прекрасное представление, – сказал Дориан, прикрывая на мгновение глаза.

Присутствие Лики Спириты околдовывало его, и Дориан едва ли мог сопротивляться. Самое страшное, бывшая невеста отлично это осознавала.

– Такое же прекрасное, как и я? – промурлыкала она, сближая их лица.

Воскресшая невеста была так хороша, красива и пленительна, что один взгляд на ее большие сияющие черные глаза, четко выраженные скулы или пухлые губы вызывал мурашки по коже. Лишь в самих глазах Лики что-то определенно изменилось. Теперь она была хищником, а он – ее безвольной жертвой.

– Да, – выдохнул он, стараясь абстрагироваться, подумать о чем-то другом. – Чего ты хочешь?

– Чего я хочу? – удивилась невеста, и на ее миловидном лице промелькнула тень неудовольствия. – Разве ты не скажешь что-то наподобие: «Ах, это ты, как такое возможно? Я по тебе скучал» и прочее?

– Я видел вас прошлой ночью в Грейграунд-мэнор, – пробормотал Дориан. – Судя по всему, вы давным-давно это затевали…

– Затевали что, Дориан? – спросила Лика с очаровательной улыбкой, заглядывая ему в глаза. – Мы просто планировали представиться всем… красиво.

Ее тонкие пальцы по-паучьи поползли по его плечу и коснулись шеи, проникнув под воротник рубашки.

– При жизни ты не была так жестока, – через силу выговорил Дориан, практически шепотом.

– При моей прошлой жизни ты был мне верен. Я понимаю, теперь началась новая, – ответила Лика. Ее голос, наоборот, стал громче, и в нем послышалась ничем не прикрытая злость. – Но это не разговор для бального зала. Пойдем пообщаемся в нашей уютной комнате. С камином. Помнишь ее? Там, где ты сделал мне предложение…

Еще бы. Как Дориан мог забыть эту чертову комнату с камином, которая появлялась в его жизни с известной периодичностью…

Мертвая невеста с силой потянула его за собой, мимо других пар танцующих, к затемненной курительной комнате и коридору, следующему за ней.

Будто бы оказавшись в дурмане, в очередном сне, Дориан шел за ней, представляя, что еще мгновение, и сцена сменится. Он вновь окажется на горном серпантине. Карета упадет в пропасть, в ушах зазвенит последний крик любимой… А он проснется в своей постели в холодном поту.

В глубине души Дориан не хотел, чтобы этот сон заканчивался, настолько долгожданным и чудесным он был.

Белая лакированная дверь открылась перед его глазами. И вот уже рука Лики обвила его шею, заталкивая внутрь маленькой гостиной. Девушка с грохотом захлопнула дверь, повернула вставленный в замочную скважину ключ и продолжила наступать, пока Дориан не натолкнулся спиной на одну из стен.

Она запустила пальцы в его волосы и прижалась к нему всем телом, приблизившись на расстояние поцелуя.

– Лика… – прошептал Дориан, неотрывно глядя на ее губы.

– Скажи, что ты скучал по мне, и поцелуй, – жарко зашептала она в ответ, жадно впиваясь в него глазами. – Сделай это, и мы забудем обо всех отнятых у нас годах. Все будет, как раньше…

– Я… – начал он, почти касаясь.

Черные глаза смотрели призывно, заглядывая в самую душу…

И вдруг перед его взором предстали иные глаза – голубые, широко распахнутые, – и кровь, запекшаяся на бледных, пересохших губах.

Слова, когда-то произнесенные в этой самой комнате, зазвучали словно наяву.

«– Ты идеальна…

– Мне ведь это не снится, правда?

– Определенно нет».

Такой была его новая реальность. Она состояла из твердой кожи форменных охотничьих курток и звонкой стали аутэмов, с ощущениями на грани и привкусом крови на губах, со смертью, вечно маячившей за спиной, и чувством неотвратимого ужасного финала. Таким стал он сам. Такой стала Деметра Лоренс.

И он не собирался предавать ее ради эфемерной возможности быть счастливым с красивым призраком из прошлого.