— Что? — Я провожу рукой по своим покрытым коркой крови волосам. Этого не может быть. Как могли быть заморожены все мои карты?

Правда внезапно встает на свои места.

Папа.

Этот старый ублюдок.

Я вешаю трубку и начинаю хохотать как ненормальный. Папа никогда раньше так далеко не заходил. Должно быть, на этот раз он действительно взбешен.

— Прекрасно. — Я усмехаюсь и засовываю карточки обратно в карман. — Мне не нужны твои деньги.

Я жил на кредитную карту компании, но я не идиот. У меня есть сбережения и кое-какие инвестиции, в которые я могу вложиться. Как только банки откроются в понедельник, у меня будет доступ к этим средствам.

Я покидаю гоночную трассу и еду домой.

За исключением того, что на подъездной дорожке к моему дому выстроилась очередь из мужчин в костюмах, мешающих мне сесть в машину.

— Что за черт?

— Мастер Маллиз. — Уилл появляется в моем окне, как ночной призрак.

Я выпрыгиваю из своей кожи. — Уилл! — Опускаю окно и хмуро смотрю на него. — Что происходит? — спросил я.

— С этого момента вы выселяетесь, и вам больше не рады в этом здании. Ваши сумки уже упакованы. — Он указывает на обочину подъездной дорожки, где два чемодана стоят, как забытый мусор. — Ты можешь взять их с собой.

Я свирепо смотрю на него.

Мы смотрим друг на друга, пока у меня не звонит телефон.

Я поднес телефон к уху. — Как далеко ты собираешься зайти в этом, папа?

— Поскольку ты хочешь попробовать, каково это — быть одному, я исполню твое желание. — Его голос звучит слишком самодовольно. — Я хочу, чтобы ты помнил, что все твои действия имеют последствия, Хадин. Все, чем ты являешься, все, чем ты владеешь, принадлежит мне. Я даю и я забираю.

— Какой же ты любящий бог.

— Когда закончишь закатывать истерику, приходи ко мне. Возможно, я тебя прощу.

— Никогда, — выпаливаю я.

— Давай посмотрим, насколько ты упрям после потери дома, кредитных карточек… — Наступает зловещая пауза, прежде чем он добавляет: — и гоночной трассы.

Мою голову сжимают тиски. — Папа.

— Избавься от девчонки Бекфорд и своего незаконнорожденного ребенка. Тогда этот кошмар закончится.

Я дрожу от макушки до кончиков пальцев ног. — Пошел ты.

— Не торопись менять свое решение.

Раздается финальный звуковой сигнал.

— Мне очень жаль, мастер Маллиз, — бормочет Уилл. — В настоящее время дом записан на имя вашего отца. Ничего не поделаешь.

— Все в порядке, Уилл. Я могу остановиться в пляжном домике. — Я купил домик для вечеринок, чтобы переночевать в нем, пока буду в дороге. По крайней мере, у меня хватило ума записать его название под своим именем.

Уилл изучает повязку на моей голове. — Разве это не четырехчасовая поездка? Уже поздно, и ты, кажется, ранен.

— Со мной все будет в порядке.

— Очень хорошо, сэр. Позвольте мне отнести ваши чемоданы.

Мой топливный бак горит, как роковой маяк.

У меня кончился бензин, и я далеко от ближайшей станции. Даже если я доберусь до нее вовремя, у меня нет с собой наличных. Пока я не разберусь с делами в банке в понедельник, моя покупательная способность упала до нуля.

На выходные у меня нет ни гроша.

Я чертыхаюсь, останавливаясь.

Поскольку мои возможности ограничены, есть только несколько мест, куда я могу обратиться.

Я просматриваю свои контакты. Они полны до краев, но я сомневаюсь, что могу положиться на кого-либо из этих парней. Друзья, которые у меня есть, помимо Вани и Макса, из тех, кому я звоню, когда хочу повеселиться, а не когда у меня из-под ног выбивают ковер.

Мой большой палец зависает над номером Макса.

— Не-а, — ворчу я.

Поход к Максу и Дон исключен. Я никак не могу переваривать их ППЧ3 больше пары минут за раз.

Остается Ваня.

И учитывая все, что произошло после Вегаса…

Я стону и вжимаюсь в руль. Затем внезапно выпрямляюсь. — Подождите. Почему я не могу поехать к Ване?

Она моя жена. Мать моего ребенка. Старый друг.

Глядя на указатель уровня топлива, я решаю, что у меня достаточно мощности, чтобы доехать, и направляю машину к ее квартире.

Швейцар Фредди улыбается и машет рукой, когда видит меня. Я достаточно часто заглядывал к Ване, в основном, чтобы перевезти ее вещи, когда Джунипера нет в городе и ей нужны мускулы. Женщина всегда с чем-то возится в своем доме.

Я поднимаюсь на лифте на ее этаж и надеюсь, что она еще не спит. Ваня спит как убитая, и даже ураган, сносящий крышу с ее квартиры, не смог оторвать ее от снов.

— Ваня. — Я стучу костяшками пальцев в дверь. — Ваня, это я. Открой.

Глухой стук продолжается до тех пор, пока я не слышу шаги.

Она распахивает дверь. — Хадин, что ты здесь делаешь?

Я замечаю ее в шелковом розовом халате, облегающем ее изгибы, и в моем мозгу становится совершенно пусто.

Ее хмурый взгляд усиливается, пока она не замечает мою повязку. — Ты подрался?