— Нет.

Ее пальцы касаются моего лба, и я чувствую, как огонь разгорается по моей коже. Это выбивает меня из равновесия. Я отстраняюсь от ее прикосновения.

— Заходил мой папа, — говорю я.

Ваня указывает на мою сторону лица. — Это сделал твой отец?

— Ах, нет. Это было после автокатастрофы.

— Ты разбил свою машину? — Ее глаза сужаются. — С какой скоростью ты ехал?

— Это случилось на гоночной трассе… с этим я, очевидно, больше не справляюсь.

Ваня сообразительный и сразу подхватывает то, что я говорю. — Почему бы и нет?

— Мой отец узнал о нашем браке. Он выгнал меня из дома и порвал со мной.

— Ты серьезно?

— У меня есть сбережения, на которые можно опереться, но до открытия банков в понедельник я в затруднительном положении. — Я еще раз окидываю ее беглым взглядом. На конце халата перья, что соответствует ее драматическому стилю. Ее волосы подстрижены в стиле пикси и ей к лицу. Приковывает взгляд к ее потрясающим скулам и сочным губам.

Я чувствую, как усталость ночи стекает с моей спины, как вода.

— Заходи.

— Спасибо. — Я вкатываю свой чемодан в ее роскошную гостиную. На стене развешаны черно-белые фотографии с ее любимых фотосессий. Тот, что прямо передо мной, — это навязчивый снимок лица Вани крупным планом. По ее губам стекает вода, и она смотрит вдаль, как будто весь ее мир только что исчез.

— Ты можешь остаться в комнате для гостей. — Она указывает налево. — Ты знаешь, где что находится.

Я потираю затылок, не зная, откуда берется неловкость и как ее устранить.

Она поджимает губы и отступает от меня. — Ну, спокойной ночи.

— Спокойной ночи. — Я делаю пару шагов вперед, прежде чем обернуться. — Хэй, Ван.

— Да? — Она оглядывается через плечо.

Я струсил. — Ничего. Еще раз спасибо.

Она натянуто улыбается мне и исчезает в своей спальне. Я шаркаю в гостиную, но не могу сомкнуть глаз, потому что все подушки пахнут ею.

ГЛАВА 5

АССИСТЕНТ

ВАНЯ

Солнечный свет проникает в комнату, пытаясь пробиться сквозь мои тяжелые плотные шторы. Я переворачиваюсь на бок, игнорируя лучики света в пользу того, чтобы побольше поспать.

Так редко выпадает возможность поваляться в постели. Обычно я встаю в три и лечу рейсом в Париж, Гонконг или Мадрид, где от меня ожидают, что перед камерой у меня будут сияющие глаза и пушистый хвост.

Исключений нет.

Забудьте о том факте, что я обычно вымотана и переношу смену часовых поясов. Режиссеров не волнует, что их модель поспала всего два часа за последние сорок восемь часов. Они платят профессионалу, и я знаю, что должна доставить удовольствие.

Как бы сильно я ни любила то, что делаю, это не так идеально и гламурно, как кажется. Иногда меня передергивает, когда ко мне подбегают подростки, заявляющие о своей любви к моде и мечтах бросить все ради модельного контракта.

Я никогда не обескураживаю их, но я бы хотела, чтобы люди говорили о тяжелой работе в модельном бизнесе. Это не все шикарные поездки, слава и почести. Это не глянцево и не идеально. На самом деле, единственные глянцевые вещи в моей жизни — это мои бальзамы для губ и обложки журналов.

Я пытаюсь снова заснуть, но до моего носа доносится восхитительный запах. Из кухни доносится шипящий звук, и пикантный аромат усиливается.

Мой желудок требует, чтобы я встала и проверила, что происходит.

Я проверяю уровень тошноты. Сегодня никакого дискомфорта. Я рада, что мой кишечник достаточно наполнен, чтобы оставаться внутри моего тела этим утром. Какое-то время я думала, что у моего ребенка любовная интрижка с туалетной водой.

— Давай сегодня вести себя хорошо, малыш. — Я похлопываю себя по животу.

Странно разговаривать со своим желудком, как будто там растет живое существо. Почти как если бы кто-то указал на мой диван и сказал мне, что это древний бог и я должна принести жертву.

Смешно.

Но я должна заключить сделку с ребенком, иначе следующие девять месяцев будут пыткой. Я голодна, и прошло так много времени с тех пор, как я что-нибудь ела.

Даже вкусные жареные оладьи мамы Мойры меня не удовлетворили. Вчера меня так подташнивало, что я провела половину вечера в ванной.