— Ясно. Давай вернёмся к докладу быковских патрульных, — произнесла та.

— Хорошо. Так вот, они увидели дом и попытались к нему подойти и… не смогли. Только спустя некоторое время к ним вышел местный хозяин.

— Почему они не могли попасть на холм? — перебила его офицер.

— Возле подножия владелец дома установил несколько мощных пси-амулетов. Я с напарником тоже не смог пройти мимо них, хотя мы задействовали вместе со своим даром и спец-аппаратуру.

— Особенности амулетов?

— Без понятия. Мы не за этим туда ездили. И вообще, товарищ старший лейтенант, давайте я сначала расскажу всё что знаю, а потом уже вы станете задавать свои вопросы. Это будет профессионально.

Женщина поджала губы, задетая уколом сотрудника местного отделения имперской СБ.

— Так вот, — повторил парень, — владельцем дома оказался немолодой мужчина в тёплом камуфляже, с большой бородой и нелюдимый. Ещё и вредный. Кое-что он позволил осмотреть бойцам, а потом практически в лоб сказал, чтобы те проваливали.

— Документы? — не выдержала слушательница.

— Не показал. Против быковцев использовал какую-то ментальную отпугивающую технику высокого ранга. По ощущениям бойцов она была на уровне пятого-шестого ранга. Получив это сообщение я и Петров выехали для его проверки. Холм визуально без применения спец-аппаратуры не был виден.

— Именно холм? — переспросила Нижегородцева.

— Простите, — вновь с досадой поморщился Сидоров. Только что ему вернули его укол. — Холм стоял на месте и выглядел пустым, как все прочие в тайге. Не было видно постройки на нём. Петров пытался своим даром продавить отторгающие поля вокруг него, но не смог. У него четвёртый ранг. Хозяин показался через несколько минут после того, как мы стали подавать звуковые сигналы. Под описание Быковых подходил. Немолодой мужчина около пятидесяти лет, высокий, сложение было точно не определить из-за толстой одежды. Вёл себя нагло, уважения — ноль. Ну, хотя бы позволил осмотреть своё жильё. Кстати, обычный голый сруб, который по ощущению одним топором строили. Ещё скажу, что мне приходилось видеть аскетов и всяческих отшельников, отказывающихся от удобств цивилизации и укрывшихся в тайге, но этот старпёр переплюнул всех. Свечки и лучины в качестве источников света, воду греет в железном ведре на печке. Одна печь из речных булыжников, никакого кирпича, железных дверок и дымоходов. Камень и глина. Была ещё маленькая печка, чугунная, наверное. Но старая и ржавая вся. Я такие пару раз видел на древних заимках, которым лет по двадцать-тридцать…

— Прошу ближе к теме, — одёрнула его офицер. — Такие подробности опишете в подробном рапорте. Сейчас меня интересуют вот эти знаки, — она махнула рукой на видео-снимок.

— Рядом с домом мы с Петровым увидели очень большой круг из камней, вроде площадки из брусчатки. И вот на них были вырублены похожие рисунки. Только они не светились.

— Конкретно можете вспомнить их? Здесь есть такие же?

— Могу сказать, что они похожи в общем, — развёл он руками. — Не могу сказать, что какой-то их этих иероглифов я видел на том каменном кругу.

— Петров? Кстати, где он сейчас?

— На повышении квалификации в Новосибирске.

— Видеоконтроль во время осмотра холма вёлся?

Сидоров в который раз за этот разговор скривился. Гостья из столицы региона бесила его, но ничего с этим он не мог поделать. Все её замечания были по делу, но это только усиливало неприязнь провинциального агента к столичной мелкой шишке.

— Нет, — коротко ответил он. — Мы не видели на тот момент подобной необходимости. К тому же… К тому же старпёр реально оказался сильным одарённым. Не хотелось его разозлить так, чтобы он рискнул прикопать двух имперских агентов в тайге.

— Нападение на сотрудников имперской эсбэ является особо тяжким преступлением. Не каждый отъявленный преступник решится на такое, — недовольно и с каплей презрения во взгляде произнесла Нижегородцева.

— Здесь глухая провинция, хоть Камерград и крупный город на фоне соседей, — криво усмехнулся ей парень. — И ещё порталов открывается куда больше, чем в остальной Сибири. Нам же нужно было привезти хоть какие-то данные по неизвестному в контору.

— Понятно, — после секундной паузы кивнула ему собеседница. — Что ещё?

— Мужик явный контрактник и рангом около шестого. Такие очень часто не чураются человеческих жертвоприношений, скорее наоборот. Мы с Петровым после возвращения в город подняли списки пропавших людей и сводки, где фигурировали ритуальные убийства. Полагали, что некоторые могут принадлежать нашему старпёру. Но — увы, — развёл он руками. — Потеряшки есть, но их никак не привязать к нему, ни единой улики. А ритуалки все с исполнителями, ни одного глухаря.

— Понятно, — Нижегородцева пробарабанила пальцами по столешнице, несколько секунд сидела погружённая в собственные мысли и затем произнесла. — Завтра навестишь этого старпёра ещё раз. Возьмёшь следственную группу и трёх бойцов из «медведей»… Нет, отставить. Никакого прямого визита к контрактнику. Если он связан с тварью из подвала, то попытается вас прикончить.

— Так что мне делать-то?

— Займёшься наблюдением.

— В лесу? За человеком, который управляет дикими зверями вроде медведей и волков? — слабо возмутился парень.

— Та-ак, — протянула Нижегородцева и буквально хлестнула разъярённым взглядом по собеседнику. — Какие ещё медведи с волками? Что я ещё не знаю про цель?

Сотрудник камерградского филиала имперской службы безопасности поёжился под ним.

— При осмотре территории мы с Петровым заметили множество следов этих животных. Они присутствовали и за периметром, и внутри него. Всё выглядело как… эм-м… — он запнулся на миг, подбирая определение, — … как патрулирование ближайшей территории ими. В рапорте мы отметили этот момент.